MOSCOWJOB.NET

ИНФОРМАЦИЯ статья № 59

категория :  ОБЩАЯ       Быт дворянской Москвы (8 часть)     История Москвы Основание Москвы. — Первый князь. — Усиление Москвы. — Два врага Москвы: татары и пожары. — Годунов и Смутное время. — Постепенное величие Москвы с восшествия на престол Михаила Федоровича. — 1812 год. — Промышленное и торговое значение Москвы. — Торговые пути. — Фабричная деятельность. — Железные дороги. — География и этнография Москвы   Москва существует более семи столетий, если даже отнести ее основание не ранее как к XII веку. В этот громадный промежуток времени она успела перенести столько событий, что самое этнографическое ее положение должно было измениться, и теперь едва можно указать на некоторые места, сохранившие вид тех отдельных возвышенностей, на которых, судя по преданиям, должны были появиться зачатки этого города, занявшего, подобно Риму, семь холмов. Первый холм — Боровицкий на вершине которого теперь находится колокольня Ивана Великого. С этого, должно быть, холма как с самого высокого сын Мономаха, великий князь Суздальский Юрий Долгорукий, обозрев все окрестности села Кучкова, велел заложить мал деревянный град Москву. Второй холм на Покровке, где теперь стоит церковь Успения Богородицы. Третий занят Тверскою частью и на вершине его помещается Страстной монастырь. Четвертый и пятый холмы известны под название Трех гор и Вшивой горки. Лефортовская часть занимает шестой холм, а последний находится на правом берегу Москвы-реки. Основание Москвы, как основание всех древних замечательных городов, теряется в баснословных преданиях, из которых можно заключить, что народ наш с давних времен видел в Москве свою избавительницу от междоусобий и разъединения удельных князей наших и смирительницу крамольных бояр, что подтверждается следующим сказанием: князь Киевский Юрий Владимирович Долгорукий, проезжая в 1158 году во Владимир к сыну своему Андрею, богатыми селами боярина Кучки, которые находились на том месте, где теперь стоит Москва, был оскорблен этим боярином. Кучка, возгордившись зело не только не почтил великого князя, но даже поносил его. Князь, не стерпя такого посрамления, приказал предать боярина смерти, а детей его отослал сыну своему Андрею. Население Москвы Части разделены на 90 кварталов, а последние в свою очередь на 594 полицейских участка. Население Москвы размещается в 15 958 домах. И Москве 218 улиц, 651 переулок, 65 проездов, 10 набережных, 81 площадь, 24 ворот, 14 бульваров, 3 кремлевских сада, 10 мостов, 2 поля, 19 кладбищ и 11 застав, ведущих на большие дороги: Дорогомиловская Хамовни ческой части на Можайск в Смоленск; Преображенская Лефортовской части на Стромынку в Нижний; Калужская Серпуховской части на Боровскую дорогу; Миусская Сущевской части на Рогачевку в Дмитров; Рогожская через Богородск во Владимир; Покровская Рогожской части через Бронницы в Коломну; Серпуховская Серпуховской части через Тулу в Брест-Литовск; Пресненская Пресненской части на Звенигородку; Семеновская Лефортовской части на Суздаль; Тверская Пресненской части на Петербургском шоссе; Троицкая (Крестовская) Мещанской части на Олыианку, в Ярославль. Всех торговых помещений в Москве считают более 11 ООО. В Москве считается 329 православных церквей. В этом числе 7 соборов, 14 мужских и 7 женских монастырей, 233 приходских церкви, 38 церквей при казенных и богоугодных заведениях, 13 домовых 8 кладбищенских и 9 упраздненных (приписных). Главные начальствующие лица города Москвы следующие: 1) генерал-губернатор, генерал-адъютант, генерал от кавалерии князь Владимир Андреевич Долгоруков; 2) губернатор: камергер Двора его императорского величества, действительный статский советник Василий Степанович Перфильев; 3) обер- полицеймейстер: свиты его величества генерал-майор Ал. Ал. Козлов; 4) главный начальник и командующий войсками Московского Военного округа генерал-адъютант, генерал от кавалерии граф Александр Иванович Бреверн-де-ла Гарди; 5) губернский предводитель дворянства, егер. действительный статский советник граф Алексей Васильевич Бобринский; 6) председатель губернской земской управы статский советик Дмитрий Алексеевич Наумов; 7) начальник губернского жандармского управления генерал-лейтенант Иван Львович Слезкин Второй; 8) митрополит московский и коломенский Макарий. Кремль при лунном свете Через Москву протекают следующие реки: Москва, Яуза и несколько более мелких. Река Москва берет свое начало из болота, называемого Москворецкою лужею, находящегося в Гжатском уезде Смоленской губернии и протекает через уезды: Можайский, Рузский, Звенигородский и Московский и затем втекает в Москву в Пресненской части, с западной стороны. На границе Рязанской и Московской губерний впадает в реку Оку, выходя из Москвы с юго-восточной стороны, между Серпуховской и Рогожской частями, и протекая Бронницкий и Коломенский уезды. Протяжение реки Москвы от истоков до устья — 420 верст, из которых 400 приходится на Московскую губернию; ширина от 7—60 сажен; глубина от 1/2 аршина до 6 сажен. Замерзая около 1 ноября и вскрываясь около 1 апреля, Москва-река открыта для судоходства в продолжение года средним числом до 200 дней. Река Яуза, на протяжении которой расположены большею частью фабрики и заводы, впадает в Москву-реку близ Воспитательного дома. Прежде кругом Кремля протекала речка Неглинная, но теперь она засыпана, и то пространство, на котором она находилась, занимает Александровский сад. Москвичи до сих пор зовут проезд вокруг сада «на Неглинной». Прудов в Москве до 200. Более известные из них: Патриарший, Чистые пруды, Самотека и знаменитый Лизин пруд, памятный по повести Карамзина «Бедная Лиза», пользовавшейся в свое время громадным успехом. На Москве-реке пять мостов: Москворецкий, Ново-Москворецкий (прежний Каменный), Бородинский, Крымский и Краснохолмский. На реке Яузе тоже есть несколько мостов, также и на канаве, которая начинается немного выше Ново-Москворецкого моста и снова соединяется с рекой Москвой ниже Краснохолмского моста. Москва снабжается водою, кроме реки, из фонтанов, устроенных в разных частях города и имеющих своим бассейном Сухареву башню, куда вода проведена подземными трубами из 45 ключей чистой воды, находящихся в 17 верстах от Москвы по Троицкой дороге, открытых в царствование Екатерины II. Кроме этого, в Москве есть несколько колодцев. Москва разделяется двояко: в историческом плане на Кремль, Китай-город, Белый город, Земляной город и предместья (окрестности); в административном плане она делится на 17 частей и 3 полицейских отделения. Средняя годовая температура Устройство железных дорог усилило торговую деятельность Москвы и пророчит ей прочную и блестящую будущность. Через них она приблизилась к Петербургу и Западной Европе и продолжает более и более соединяться со всеми отдаленными частями России, интересы которых все сильнее соединяются с ее интересами. От Москвы идет 7 железных дорог: на северо-запад — Николаевская; на север — Ярославская; на северо-восток — Нижегородская; на юго-восток — Рязанская; на юг — Курская и на запад — Брестская. Кроме того, существует соединительная ветвь Николаевской с Нижегородской через Курскую, и почти весь город изрезан конными железными дорогами. Прошло более 7 столетий, а Москва остается все тем же своеобразным чисто русским городом со своими кривыми улицами, затейливыми домами и множеством церквей, часовен и колоколен с колоколами всевозможных размеров и голосов, которые так удивляют приезжих иностранцев. «Москва, — говорит Белинский, — гордится своими историческими древностями, она сама историческая древность и во внешнем, и во внутреннем отношении! Но как она сама, так и ее допетровские древности, представляют странную смесь старого с новым: от Кремля остался только один чертеж, потому что его ежегодно поправляют и в нем возникают новые здания. Дух нового веет и на Москву и стирает мало-помалу ее древний отпечаток». Москва лежит под 50 75 45 северной широты и 55 14 12 восточной долготы, по меридиану от острова Ферро на 550 футов, или 78 Усажен, над уровнем моря. Местность Москвы неровная, составляет продолжение Валдайской сплошной возвышенности. Ныне Москва занимает в окружности 40 верст. Площадь ее имеет форму угловатого эллипса, обращенного к востоку. Длина ее от юго-запада (с Воробьевых гор) на северо-восток (до Преображенской заставы) 13 верст, а широта от востока к западу — 8 У2 верст. Климат в Москве умеренный. Средняя годовая температура по Реомюру +3,58, самое холодное время приходится на январь — -8,00, самое теплое на июнь — + 15,40. Господствующие ветры — юго-западный и южный, временами бывает северо-западный (так, в холеру в 1848 года) и северовосточный. Бури в Москве редки; землетрясение было один раз, 1 октября 1446 года. Москва, ее святыни и памятники Как прекрасен, как великолепен наш Кремль в такую летнюю ночь, когда вечерняя заря тухнет на западе и ночная красавица, полная луна, выплывая из облаков, обливает своим кротким светом и небеса, и всю землю! Если вы хотите провести несколько минут истинно блаженных, если хотите испытать этот неизъяснимо-сладостный покой души, который выше всех земных наслаждений, ступайте в лунную летнюю ночь полюбоваться нашим Кремлем, сядьте на одну из скамеек тротуара, который идет по самой закраине холма, забудьте на несколько времени и шумный свет с его безумием, и все ваши житейские заботы, и дела и дайте хоть раз вздохнуть свободно бедной душе вашей, измученной и усталой от всех земных тревог. Поздно вечером вы никого не встретите в Кремле; часу в одиннадцатом ночи в нем раздаются одни только редкие оклики и мирные шаги часовых. Внизу, под вашими ногами, гремят проезжающие кареты, кричат извозчики, раздаются громкие речи гуляющих по набережной, с противоположного берега долетают до вас веселые песни фабричных, и глухой, невнятный говор всего Замоскворечья как будто шепчет вам на ухо о радостях, забавах и суете земной жизни. Но все это от вас далеко, — вы выше всего этого. Вот набежали тучки, светлый месяц прикрылся облаком, внизу густая тень легла на все Замоскворечье, потухли сверкающие волны реки, и все дома подернулись туманом. Но здесь, на кремлевском холме, облитые светом главы соборов блестят по-прежнему, и позлащенный крест Ивана Великого горит яркой звездой в вышине. Поглядите вокруг себя, как стройно и величаво подымаются перед вами эти древние соборы, в которых почивают нетленные тела святых угодников московских. О как эта торжественная тишина, это безмолвие, это чувство близкой святыни, эти изукрашенные терема царей русских и в двух шагах их скромные гробницы, — как это отрывает вас от земли, тушит ваши страсти, умиляет сердце и наполняет его каким-то неизъяснимым спокойствием и миром! Внизу все еще движение и суета, люди или хлопочут о делах своих, или помогают друг другу убивать время, а здесь все тихо, все спокойно и все так же живет, но только другой жизнью. Эти высокие стены, древние башни и царские терема не безмолвны — они говорят вам о былом, они воскрешают в душе вашей память о веках, давно прошедших. Здесь все напоминает вам и бедствия, и славу ваших предков, их страдания, их частые смуты и всегдашнюю веру в Провидение, которое, так быстро и так дивно возвеличив Россию, хранит ее как избранное орудие для совершения неисповедимых судеб Своих. Столица древняя, родная Книга не только знакомит с историей Москвы со дня ее основания. Московские празднества и развлечения, церковные службы и свадьбы, скандалы и уголовные процессы — вот неполный перечень тем, освещенных в данном издании. Столица древняя, родная, Ее ль не ведает страна? Ее назвать — и Русь святая С ней вместе разом названа. У ней — с землей одна невзгода, Одно веселье, общий труд. Ее дела — любовь народа, Ей право первенства дают. За Русь не раз она горела, Встречая полчища племен, За Русь не раз она терпела И поношение и плен. В напастях вместе с нею крепла, Мужалась, Господа моля, И возникала вновь из пепла — И с нею Русская земля. Ее удел — всегда тревожить Врагов России заклятых. Ее унизить, уничтожить Не раз пыталась злоба их, Но в страх врагам, но в радость краю Она, великая, сильна, — И старый клич я подымаю: Да вечно здравствует Москва! К. Аксаков Москва Город чудный, город древний, Ты вместил в свои концы И посады, и деревни, И палаты, и дворцы! Опоясан лентой пашен, Весь пестреешь ты в садах. Сколько храмов, сколько башен На семи твоих холмах! Исполинскою рукою Ты, как хартия, развит, И над малою рекою Стал велик и знаменит. На твоих церквах старинных Вырастают дерева; Глаз не схватит улиц длинных. Это — матушка Москва! Кто, силач, возьмет в охапку Холм Кремля-богатыря? Кто собьет златую шапку У Ивана-звонаря? Кто Царь-колокол подымет? Кто Царь-пушку повернет? Шляпы кто, гордец, не снимет У святых в Кремле ворот? Ты не гнула крепкой В бедовой своей судьбе, — Разве пасынки России Не поклонятся тебе? Ты, как мученик, горела, Белокаменная! И река в тебе кипела Бурнопламенная! И под пеплом ты лежала Полоненною, И из пепла ты восстала Неизменною! Процветай же славой видной, Город храмов и палат, Град срединный, град сердечный, Коренной России град! Фед. Глинка Прекрасное местоположение сел Прекрасное местоположение сел, лежавших по обоим берегам Москвы-реки и за Неглинной, пленило князя, и он велел заложить тут город и прозвал его по имени реки Москвою.Приехав к сыну своему Андрею, Юрий женил его на Улите, дочери казненного боярина и, заповедав сыну распространить город Москву и населить его людьми, возвратился в Киев. Летописи же в первый раз упоминают о Москве в 1147 году, а именно в них говорится, что в этом году суздальско- владимирский князь Георгий и Юрий Владимирович Долгорукий угощали в Москве Святослава Олеговича Северского и других князей, бывших его союзниками против великого князя Изяслава Мстиславовича. Хотя сын Георгия Долгорукого, Андрей Боголюбский, и продолжал владеть Москвою, но не жил в ней: он любил Владимир-на-Клязьме и, сделавшись великим князем, сделал его стольным городом, потому что великое княжество Киевское было в то время сильно разорено междоусобицами князей южнорусских. Первым князем, называвшимся Московским, был Михаил Храбрый, меньшой брат Александра Невского; но ему досталась в удел Москва совершенно разоренная, потому что за одиннадцать лет перед этим, во время второго нашествия татар под предводительством Батыя в 1237 году, она была ограблена и выжжена ими. Впрочем, Москва скоро оправилась от этого погрома, и в 1282 году князь ее Даниил, сын Александра Невского, участвует уже в делах князей, вступает с ними в союз против Литвы и через три года празднует победу над этими сильными врагами; с княжения Даниила Александровича начинает усиливаться Москва и из бедной волости князей Владимирских, управляемой воеводами, становится центром отдельного княжества Московского, несмотря на то что в 1293 году она опять была опустошена татарами. Князь Даниил Александрович в продолжение всего княжения своего хлопотал о сохранении и расширении своего удела. Присоединение к Москве Переяславльской области Так, он в 1300 году обнес Москву крепкой деревянной стеною и заставил братьев своих выехать из Москвы в Тверь, то есть не дал им уделов. Так, он ходил с ратью на Рязань, присвоил себе Коломну, волость князей Рязанских, а самого князя содержал пленным в Москве. Особенно усилилась Москва от присоединения к ней Переяславльской области, которую Даниил получил после смерти своего дяди, князя Переяславльского. От этого приобретения Москва вдруг стала наряду с первыми княжествами, и Георгий, сын Даниила, присоединив к своим владениям еще Можайск, является уже соперником князя Тверского и объявляет свои притязания на великокняжеский владимирский стол. Это домогательство после кровавых междоусобий оканчивается наконец тем, что сын Даниила, Иоанн Калита, делается великим князем, после чего не только он сам переехал жить из Владимира в Москву, но убедил и митрополита Петра переселиться в нее, и с тех пор Москва стала считаться столицею великих князей, а затем и всей России. Митрополиты, переселясь в Москву, много помогали возвышению московских князей, ибо они отлучали от церкви целые города, шедшие против Москвы. Так, Псков, приютивший врага Иоанна, Александра Тверского, должен был со слезами отпустить его в Литву, потому что преемник митрополита Петра Феогност проклял псковичей за их покровительство князю Тверскому. Постоянно заискивая у хана и возя богатые дары в Орду, Иоанн Калита выхлопотал себе позволение собирать подать со всех городов русских. Это было большим облегчением для народа, потому что татары страшно грабили русских. Но не об одном народе заботился Калита, не забывая и себя при сборе, и даже теснил жителей богатых городов, как, например, Новгорода и Ростова, вследствие чего смог приобрести и оставить детям своим богатые волости. Так, он большею частью посредством денег присоединил к своему княжеству Звенигород, Рузу, Лопасню, Серпухов и Перемышль и помог старшему сыну Симеону, задарив оставленными богатствами татар, утвердиться на московском престоле. Московское княжество Хотя Иоанн в завещании своем и разделил Москву и другие свои владения между тремя сыновьями: Симеоном, Иоанном и Андреем, — но он положил конец раздроблению на уделы, дав несравненно более волостей Симеону и обязав меньших его братьев завещать ему свои уделы в случае, если бы они умерли бездетными; а хан, подкупленный богатыми подарками Симеона, не только отдал ему великокняжеский стол, но и всех остальных князей русских «дал ему под руку». Как воспользовался этим Симеон, можно видеть из одного названия Гордого, которое ему дали современники. Политику Калиты продолжали и его дети, и духовенство сильно поддерживало их. При внуке Калиты, Дмитрии Донском, св. Сергий, игумен и основатель Троицко-Сергиевой лавры, ездил в Новгород и Рязань уговаривать князей не идти против великого князя, и когда князь Нижегородский не согласился помириться с Дмитрием Донским, то св. Сергий запретил церковную службу в Нижнем и запер церкви этого города. При Дмитрии Донском Московское княжество увеличилось присоединением Стародуба, Галича и Ростова. В то время как Москва усиливалась, Золотая Орда сильно ослабела, так что Дмитрий перестал платить даже дань татарам, вследствие чего Мамай двинул все свои полчища на землю русскую. Испросив благословения у св. Сергия, помолясь в Успенском, тогда уже каменном соборе, поклонясь мощам митрополита Петра, Дмитрий выступил из Москвы 20 августа 1380 года. После знаменитой Куликовской битвы, когда впервые русские победили татар, великому князю доложили, что погибло в этой битве: 40 бояр московских, 12 князей белозерских, 30 новгородских посадников, 20 бояр коломенских, 40 серпуховских, 20 переяславльских и т.д., всего же войска погибло 133 тысячи. Но главное было сделано: русские почувствовали свою силу, и татары не наводили больше на них панического страха, хотя через два года после Куликовской победы хан Тохтамыш обманом овладел Москвою, разграбил и сжег ее, а Дмитрия принудил снова платить себе дань. Но что была тогда эта Москва, столько раз уже видавшая врагов, столица великих князей и местопребывание митрополитов русских? Строения Кремля Это было огромное, мало еще застроенное пространство, делившееся на город, место обнесенное стеною, то есть Кремль или крепость; посад — строения вне Кремля, что мы привыкли называть теперь городом; загородье, слободы московские, примыкавшие к посаду, где жили торговцы, промышленники и разные ремесленники; и Замоскворечье — строения за Москвой-рекой. В городе, или Кремле, находилось: три каменных собора — Успенский, Архангельский и Преображенский. Они были малы, тесны и освещались только узкими щелевидными окнами со слюдой вместо стекол и железными решетками, вследствие чего постоянный мрак господствовал внутри зданий. Главы церквей тогда еще не золотились. Остальные строения Кремля: церкви, дворец князя, палаты митрополита и дома бояр были все деревянные и немногим отличались от теперешних изб наших крестьян. Кремль занимал самое возвышенное место, Боровицкий холм; за ним шли посады, то есть прежние отдельные села, вошедшие в состав города. Из духовной Дмитрия Донского видно, что город делился на три части, из которых только одна принадлежала великому князю Василию, другая потомству князя Владимира Андреевича, а третья разделена была между князьями Юрием, Андреем и Петром. Вообще Москва до Алексея Михайловича делилась на участки, принадлежавшие разным лицам, и только с изданием его Уложения получила настоящее значение города. При сыне Дмитрия Донского Василии два раза татары вторгались в землю русскую, первый раз под предводительством Тамерлана в 1395 году. Москва представляла в это время необыкновенную для нашего времени картину: церкви были отворены день и ночь, народ со слезами молился о спасении от приближающегося врага, с теплой верой встречал икону Владимирской Божьей Матери, которую великий князь велел перенести из Владимира в Москву. Молитва народа была услышана: Тамерлан, направлявшийся к Москве вдруг остановился и вскоре отступил за пределы нашего отечества. В память этого события великий князь Василий соорудил каменную церковь Благовещения Божьей Матери на том самом месте, где народ встретил икону Владимирской Божьей Матери. Второй раз враг, под предводительством Едигея, был под самыми стенами московскими, но, простояв с 400 000 войска три недели под стенами московскими, опустошил все окрестные области, не решился на приступ и, взяв с великого князя откуп в 3000 рублей ушел из России. Василий II Темный Несмотря на эти бедствия княжество Московское все-таки было сильнее других княжеств и, начиная с Василия I, великокняжеский престол не оспаривается другими князьями у князей Московских, а сын его Василий II Темный, последний из князей, ездил в Орду и был торжественно венчан на великое княжение не во Владимире, как это было прежде, а в Успенском соборе в Москве и еще при своей жизни без всяких препятствий назначил преемником своим сына своего Иоанна, впоследствии названного Великим, с которого начинается новая эпоха для всей России: она из великого княжества становится государством Московским. Иоанн III осуществил, во- первых, давнишнюю тайную мысль великих князей Московских, соединил в одно целое разъединенные уделы. Так, он покорил Тверь и Новгород Великий с колонией его Вяткой, присоединил к Московскому государству удел Верейский, подчинил своей власти князей Рязанских, Суздальских, Черниговских, Рыльских, Трубчевских и других. Во-вторых, не только перестал быть данником татар, но и подчинил Казань, покорил Пермь и завоевал землю Югорскую. Иоанн III распоряжался уже и князьями не как старший в роду, но как полновластный государь. С боярами он держал себя гордо, грозно, заставлял их давать себе письменные обязательства (записи), что они не уедут ни в Литву, ни к государям — братьям его и никуда до самой их смерти, и советовался с ними реже, чем его предшественники. С Иоанна III, титул великих князей Московских стал писаться: «Иоанн, Божьей милостью Государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Угорский, и Болгарский». При нем же был изменен государственный герб. До 1472 года на гербе изображали ангела, держащего в руке кольцо и человека с обнаженным кинжалом, а с 1472 года — льва, терзающего змею. Иоанн велел заменить это изображение, с одной стороны, греческим двуглавым коронованным орлом, с другой — гербом Москвы: всадник пожирающий дракона, с надписью вокруг: «Великий князь, Божьею милостью Государь всея Руси». Сделавшись полным властелином государства Московского, Иоанн III стал входить в сношения с иностранными государствами, выписывать искусных архитекторов и живописцев, и Москва из ничтожного городка, о котором упоминалось вскользь еще в половине XIII столетия, в конце XV века делается столицей царей русских, первым торговым городом в России и застраивается многими каменными зданиями. Елизавета Петровна Хотя возведение каменных построек было остановлено им в Москве и по всей России в конце 1714 года вследствие недостатка каменщиков в Петербурге, но в 1718 году снова указано им строить каменные дома в Москве, старые строения переставить по улицам в линию и перед домами частных лиц мостить мостовую. Петр же переменил старую тяжелую и грубую архитектуру на новую удобнейшую, а в 1722 году возобновил Кремль и построил новый дворец на Яузе. Елизавета Петровна любила Москву и приезжала часто жить в ней несмотря на то, что в начале царствования ее остались ужасные следы троицкого пожара, испепелившего в 1739 году всю Москву до Москвы-реки и истребившего в ней множество древних драгоценных памятников. В феврале 1742 года, во время коронования Елизаветы, еще было много пепелищ и пустырей не застроенных, много казенных и частных зданий полуразрушенных. Елизавета обнесла Москву земляным валом и велела строить дома по плану. Пожары в 1748 и 1753 годах дали случай расширить улицы и переулки. Для прекращения пожаров Елизавета велела уничтожить шалаши, харчевни и избы, очистить от строений площади, перенести кузницы и мастерские за город. Она возобновила и украсила многие здания в Москве и основала тут университет в 1755 году с двумя гимназиями: дворянской и разночинной. Екатерина то же немало заботилась о Москве; она издала в 1766 году указ межевать Москву и ее окрестности и велела построить разные городские здания в Кремле, Китае, Белом и Земляном городах. В 1771 году, после морового поветрия, она приказала перенести все кладбища за город. По плану 1775 года улицы и площади в Москве сделались прямее и шире. Красная площадь была очищена от лавок, прилавков, шалашей и тому подобного, и вся эта мелочная торговля перенесена на Ильинскую улицу. Лобное место, бывшее прежде из кирпичей, перестроено было вновь из дикого камня и остается до сих пор в этом виде. Наконец Екатерина оказала огромную услугу Москве, велев провести водопроводы от селений Мытищ, славившихся своими ключами, чистой и свежей водой. В 1812 году Москва испытала последний страшный погром. Вот как очевидцы рассказывают о занятии Москвы французами. Со взятия Смоленска (занятого Наполеоном 6 августа) началось переселение русских. Древний Успенский собор Древний Успенский собор, пришедший в такую ветхость, что его нужно было поддерживать деревянными столбами, совершенно перестраивается искусным болонским архитектором Фиораванти, которого Иоанн нарочно для этого выписал из Венеции. Другой старый собор — Архангельский — тоже был перестроен Иоанном, который перенес в него тела великих князей, начиная с Иоанна Калиты. С этого времени стали хоронить в этом соборе наших государей с Иоанна III до Петра Великого. Иоанном же были воздвигнуты: собор Благовещенский, церковь Иоанна Лествичника, Гранитовая палата, каменный великокняжеский дворец, посольский дом и укреплен Кремль башнями и стрельницами с тайниками, подземными ходами и слухами. Для расширения города велено перенести за Неглинную церкви и дворы, чтоб меж городскими стенами и строением оставалось полое место «застенье» в сто десять сажен. По этому случаю церкви старые, извечные вынесены из города вон, да монастыри старинные с места переставлены, и кости мертвых выношены за Дорогомилово, да на тех местах сад сажен». Видя, что государь любит украшать свою столицу, митрополит и знатные бояре построили себе каменные палаты, и Кремль в начале XVI века принял вид европейского города. При сыне Иоанна III Василии III была присоединена последняя отдельная область — Новгород-Северская. Бояре при этом великом князе не имели почти голоса и писались холопьями государевыми. Сын Василия Иоанн IV Грозный был уже вполне самодержавным государем России с титулом царя. При нем уже прежние татарские царства Казанское и Астраханское сделались владениями России. Уже из этого краткого исторического очерка видно, что Москва имеет значение как центр, около которого сосредоточилось и окрепло наше государство, как хранительница памятников постоянного усиления его. Не видно в ней только следов тяжелых испытаний, которые она так мужественно переносила и от которых так скоро оправлялась: до Иоанна IV она пять раз выгорела дотла, 15 раз более половины ее было опустошено пожарами, 5 раз она была опустошена врагами, из этого числа 3 раза татарами. При Иоанне IV было тоже два ужасных пожара в 1547 году, следствием которых были бунт и убийство дяди царя, Юрия Глинского. Царствование сына Иоанна Грозного 22 июля 1547 года закончился ужасный пожар, и 30 июля этого же года хан крымский со 100-тысячным войском шел к Москве и хотел уже переправиться через Оку, но был отражен русскими войсками. В 1571 году татары под предводительством крымского хана Девлет-Гирея подступили к самой Москве. Хан велел зажечь посады, и пламя так сильно распространилось, что не было возможности тушить огонь. Толпы полу обгорелых жителей тщетно стремились к Кремлю; ворота Кремля по приказанию главного воеводы были завалены, и несчастные гибли на улицах. В три часа посады, Китай-город и вся Москва до Кремля превратились в кучу пепла. Множество воинов и жителей погибло. До 1584 года были видны в Москве последствия этого опустошения, жителей из 200 000 осталось только 30 000 и встречалось много еще развалин, пустырей, несмотря на то что груды жемчуга и золота приводили в изумление иностранцев, посещавших Иоанна IV. Если бы не эти ужасные опустошения, можно было бы встретить в Москве памятники почти всех важнейших событий нашего отечества; но и теперь в ней сохраняются они, хотя не в том виде, но большей частью на тех же дорогих для нас по воспоминаниям местах. В царствование сына Иоанна Грозного Федора Москва в последний раз испытала нашествие татар в 1591 году. Но распорядительный правитель Годунов, брат жены царя, не растерялся, несмотря на то что большая часть войска нашего находилась в Новгороде и Пскове. Он предоставил известным боярам защищать Москву, а войско расположил в двух верстах от города, устроив там подвижный, дощатый городок с полотняной церковью во имя св. Сергия, в которой поставил икону, бывшую с Дмитрием Донским в знаменитой Куликовской битве. Целый день пушки гремели со стен кремлевских, битва была упорная, и много татар погибло под стенами московскими; наконец Казы- Гирей должен был прекратить битву и бежать из России. Под распорядительным правлением Годунова Москва скоро оправилась от этого нашествия. Сделавшись правителем и главным действующим лицом в России при слабом царе Федоре, он продолжал помогать народу в его нуждах и после страшного пожара московского 1591 года выстроил на свой счет целые улицы домов и снабдил всем необходимым погорельцев. Сделавшись царем, Годунов продолжал теснить значительных бояр, в которых он видел искателей престола, им занимаемого. Погубив Годунова Но для народа оставался тем же мягким и благоразумным правителем, заботился, чтобы бедный класс не был притесняем богатым сословием, облегчил подати и хотел завести народные школы; но последнему воспротивилось духовенство. Будучи сам хорошо образован, он заимствовал много хорошего у иностранцев и, заботясь постоянно обо всем государстве, Москве придал вид европейского города. Но вот пронеслась весть, что Дмитрий, сын Иоанна Грозного, жив и идет с большой ратью на Россию. Годунов объявил боярам прямо, что они подставили самозванца, и не ошибся: воеводы царские говорили народу, что трудно воевать против природного государя и пили на пирах за здоровье Дмитрия. Народ не знал чему верить и за кого стоять, войско тоже сражалось нерешительно и, лишь только узнало о скоропостижной смерти Бориса Годунова, передалось на сторону самозванца, который торжественно въехал в Москву 20 июня 1605 года. Погубив Годунова и все его семейство, бояре думали править государством в лице поставленного ими царя; но Дмитрий окружил себя иностранцами и выказывал явное пренебрежение к русским вельможам. Этого они не снесли. Шуйские, Голицын и другие взволновали москвичей, уверив их, что новый царь еретик и хочет ввести латинскую веру в России. Шуйский со своими приверженцами двинулся 17 мая 1605 года к Кремлю и ворвался во дворец. Дмитрий был убит. С этих пор начинается самая страшная эпоха для Москвы. Она, с начала существования своего хлопотавшая вместе с князьями своими о соединении в одно целое разъединенных частей России, подпадает под влияние людей, действующих ради личных своих выгод; бояре, желавшие захватить в свои руки правление, играли судьбою своего государства, а Москва помогала им. Так, они на царство выбрали без представителей других городов Василия Шуйского, потом недовольные его правлением подняли против него народ во имя новых самозванцев и, наконец, интригуя друг против друга и не желая видеть на престоле кого-нибудь из среды своей, решились отдать престол московский сыну короля польского. Под предлогом почетного посольства они отослали к Сигизмунду самых честных и дельных бояр, во главе которых стояли митрополит Филарет и Голицын. Воодушевляемые Мининым Первый был им опасен как отец молодого Михаила Романова, второй сам имел права на российский престол. С удалением лучших людей из Москвы, оставшиеся бояре стали тайно сноситься с Сигизмундом и впустили поляков в Кремль. Заняв Москву, поляки стали грубо и жестоко обращаться с русскими, а бояре продолжали враждовать между собой и выпрашивать себе милостей у короля польского. Подобно прежним удельным князьям, бояре хлопотали только о своих мелких интересах, не думали о народе и готовы были продать полякам свою родину. Один патриарх Гермоген по примеру прежних московских святителей крепко стоял за спокойствие всего государства и за веру православную. Он несмотря на угрозы Салтыкова не подписал грамоты, в которой бояре предписывали послам отдаться безусловно на волю Сигизмунда, за что и был посажен под стражу. Но, по счастью, не все жители Москвы забыли, что они русские. Как только подступил Ляпунов с войском к Москве, простой народ без оружия стал биться с поляками. Последние спаслись только пожаром города, который они зажгли в разных местах. Почти вся Москва сгорела, уцелели только Кремль и Китай-город. В это время в разных концах России читались плачевные грамоты разоренных и угнетаемых городов, отовсюду слышались неудовольствия на бояр, желание идти очистить Москву от врагов общих, и, наконец, нижегородцы поднялись первые. Воодушевляемые Мининым, поддерживаемые грамотами духовенства, предводительствуемые искусным полководцем; князем Пожарским, они двинулись к Москве. Испуганные этой вестью, поляки послали бояр уговаривать патриарха запретить нижегородцам идти дальше; но Гермоген отвечал им: «Да будут благословенны те, которые идут для очищения Московского государства, а вы, изменники, будьте прокляты». Ободренный примером нижегородцев народ русский стал стекаться под знаменами Пожарского, вытеснил поляков из Москвы и приступил к избранию царя. Это было делом уже не одной Москвы, как при избрании Шуйского, а большая часть областей прислала своих представителей, и Михаил Федорович Романов был избран сообща на российский престол. Оставив Москву Избавленная от крамол боярских, Москва является опять тем, чем была до Дмитрия, и с юным царем своим продолжает трудиться и собирать для всего народа русского: она вместе с Михаилом присутствует при казни врага спокойствия — Заруцкого, — усмиряет казаков, борется с поляками и шведами за русские области. После окончания войны с поляками возвращенный из плена Филарет Никитич был сделан патриархом и стал вместе с молодым государем заботиться об устройстве государства, которое находилось в самом плачевном состоянии, а Москва была выжжена поляками: Китай, Белый и Земляной города были превращены в пепел, все сгорело, кроме внутренних строений Кремля и слобод за Яузой. Но хотя Кремль не был выжжен поляками, зато здания были совершенно разорены и ограблены ими: золотая царская и другие палаты остались без крыш, полов, лавок, дверей и окон. Храмы до того были разорены, что в них нельзя было служить. Михаил Федорович велел строить каменные дома вместо деревянных и завести богадельни при церквях и монастырях. То же делал и Алексей Михайлович. Но с Петра Великого Москва начинает утрачивать свое значение как столица всей России. Государь, не находя сочувствия к преобразованиям в своей столице, оставил ее каменные дворцы и палаты и перешел жить со всем двором в плохо выстроенный деревянный дворец Петербурга, город без прошедшего, но с сильной надеждой на будущее. Оставив Москву, Петр все-таки заботился о древней столице московских государей. От частых пожаров появились опять скоро домы, то есть неправильные, наскоро выстроенные дома, которые портили размер улиц не только Белого города, но самых аристократических частей города Москвы, как Китай-город и Кремль, в которых снова теснились шалаши, мазанки и печуры; беспорядок и теснота строений давали пищу новым пожарам и мешали проезду экипажей. Петр велел снести все эти безобразные пристройки и придать более правильный вид улицам. В 1708 году он повторил указ строить в Кремле и Китае каменные здания людям всяких чинов, а в 1712 году дозволил строиться желающим на землях, принадлежавших прежде стрельцам и оставшихся пустыми после выселения и казней последних; также разрешил он в Москве вольный торг кирпичом, камнем, глиной и известью. В июне 1714 года велел строить каменные дома даже в Земляном городе и отменил этот указ, только снисходя к недостаточности средств жителей этой бедной части города. Бородинская битва Нельзя описать картины появления в Москве изгнанных врагами семейств. Каждый час встречались на улицах выселявшиеся из Минска, Витебска и других мест. Некоторые русские чиновники шли пешком с женами и детьми; другие, выехав поспешно, не находили своих близких. Сама Москва пустела с каждым часом: из присутственных мест монастырей и церквей вывозили все, что можно было вывезти, не дав заметить народу, что боятся вторжения неприятеля. Вместе с выходцами смоленскими был привезен в Москву образ Смоленской Божьей Матери. 26 августа, в день Бородинской битвы, его вынесли из Успенского собора, чтобы отправить из Москвы в более надежное место. Народ, собравшийся на площади перед собором, прикладываясь к образу восклицал: «И Ты, наша заступница, покидаешь нас!». 1 сентября Наполеон двинул две колонны к Москве, и наш военный совет решил провести русские войска через Москву. Оповестили московское начальство, которое не знало, что делать и каким способом предупредить оставшихся об угрожавшей им опасности. В 11 часов вечера Ростопчин уведомил только преосвященного Августина, что неприятель у самой Москвы, и советовал ему поспешить удалиться по Владимирской дороге; остальные жители ничего не знали о приближении врагов; даже раненые, которых было до 11 000, не были вывезены из Москвы и погибли от голода, холода и жестокости французов. В набат бить не решились, и все было тихо в Москве, когда 2 сентября в три часа пополудни в толпе русского арьергарда, бежавшего от Троицких ворот, раздался крик: «Православные, спасайтесь, французы идут за нами!». Настало общее смятение. Объятые страхом, москвичи бросились из Кремля к Москворецкому мосту. Собиравшиеся защищаться побросали взятое ими из арсенала оружие и бежали вместе с другими. Вскоре вестовая пушка французов оповестила, что неприятель уже в Кремле. Несмотря на беспорядок спасавшихся, какая-то томящая тишина господствовала несколько часов в городе, точно вступивший неприятель и оставшиеся жители Москвы замерли в каком-то тревожном ожидании. Вдруг, к ночи, по темному небу разлилось страшное зарево пожара, загорелись: Москательный ряд и Гостиный двор в Китай-городе, Каретный ряд в Земляном городе и Винный двор за Каменным мостом. Солдаты русского арьергарда Пламя, не находя себе преград, полилось потоком из улицы в улицу и охватило всю Москву. Из туч клубившегося дыма вылетали огненные языки пламени, раздуваемого сильным вихрем; горящие головни летали в воздухе и, падая на людей и здания, осыпали их огненным дождем. Жар был так силен, что камни мостовой раскалились и металлы плавились в огне. Огонь перешел и на Москву-реку и уничтожил на ней барки и суда с сеном, хлебом и дровами. От дыма и жара народ задыхался на улицах и, не зная куда укрыться от пламени, спасался в церкви, рощи, огороды и погреба. Солдаты русского арьергарда, расположившиеся на ночлег в пяти верстах от Москвы, уныло глядели на пылающую Москву, грустно повторяя: «Горит матушка Москва, горит!». Наполеон, тщетно прождав изъявления покорности русских и ключей города, въехал наконец 3 сентября в опустевшую и пылающую Москву и велел тотчас принять меры к прекращению пожаров, поручил управление городом своим приближенным и предписал им заботиться о продовольствии войск. Но несмотря на все старания французам не удалось ни созвать разбежавшихся окрестных крестьян и жителей города, ни достать каких-нибудь съестных припасов. Оставшиеся жители укрывались в подвалах и погребах, не появлялись на улицах, и город казался совершенно пустым. Видя, что никакими средствами не может возбудить к себе доверия русских и убедить их доставлять съестные припасы своим солдатам, Наполеон решился принудить их к тому силою, и 20 человек крестьян, не соглашавшихся доставлять провиант французам, были обвинены ими в поджоге Москвы и расстреляны на месте нынешнего Александровского сада. Без признаков робости подходили несчастные к роковому столбу, к которому их привязывали, и, перекрестясь, ожидали спокойно своей смерти. Пример этой казни только ожесточил оставшихся, и Наполеон не знал, что предпринять. Войска его, рассчитывавшие на огромную добычу от взятия Москвы, погибая от голода в пустых стенах все еще горевшего города, принялись за грабеж и разные бесчинства. Начались отвратительные сцены по всем углам Москвы. От грабивших не было пощады ни женщинам, ни детям, ни даже союзниками: они отнимали последний кусок хлеба, раздевали донага, мужчин употребляли вместо вьючных лошадей, заставляя их возить на себе разные тяжести и подгоняли их фухтелями и шомполами. Треск горевших деревянных домов Треск горевших деревянных домов и грохот распадавшихся зданий вторил воплям несчастных жертв. Из Москвы успели вывезти только патриаршую соборную ризницу; большая же часть богатств церковных оставалась по монастырям и церквям; французы грабили их и превращали в казармы, хлебные магазины, конюшни и бойни. Кремль был занять бивуаком, большие образа употреблялись вместо кроватей и дров, церковная утварь — вместо посуды, а из риз французы делали себе одежду и одеяла. Мародеры разбрелись по окрестным селениям и грабили народ, который наконец стал отбиваться: не только мужики, но и бабы вооружились дубинами, косами и цепами. Казаки, гоняясь за французами, врывались даже на улицы Москвы. Видя, что невозможно оставаться на зимних квартирах в Москве, и получив весть о поражении своих войск, Наполеон выступил из Москвы 7 октября в пять часов утра, приказав Мортье взорвать Кремль, в здания которого было натаскано много разных горючих материалов. Но французам удалось взорвать только немногие строения: Филаретовскую и среднюю колокольни и Рождественскую церковь, причем высокая колокольня Ивана Великого треснула, и один из самых больших ее колоколов сорвался и разбился. Груды камней завалили всю Ивановскую площадь. Кроме того, был взорван арсенал и сожжен императорский дворец. Два дня длились пожары после выхода неприятеля и, наконец, угасли, не находя себе пищи среди выжженных пустырей. Казалось, долго не оправится Москва после такого погрома, но вышло иначе, ив 1813 году праздновали уже освящение кремлевских зданий, при отделке которых придерживались прежнего их стиля. Воскресла Москва, похорошела, за строилась многими зданиями, расширила свои улицы и продолжает пользоваться почетом. Государи наши коронуются в ее Успенском соборе и являются по-прежнему народу на знаменитом Красном крыльце; но прежнего своего места Москва все-таки не могла занять и остается на втором плане, уступая первенство Петербургу, не знающему азиатских привычек и зорко глядящему на Европу в окно, прорубленное Петром Великим. Значение Москвы Несмотря на широкие размеры торговли, не все иностранцы в XVI веке пользовались правом торговать в Москве и обязаны были показывать все привозимые ими товары чиновникам, которые отбирали все лучшее в казну, платя купцам по ценам места отправки их, что было очень невыгодно для них, так как они большей частью продавали свои товары втрое дороже в России. Во второй половине XVI века через покорение Казани и Астрахани русские стали торговать непосредственно с Хивой и Бухарой, и Москва стала средоточием азиатской торговли, а с открытием беломорского порта вошла в прямые сношения с англичанами, которые тщетно пытались захватить всю торговлю России в свои руки. Иоанн IV дозволил им торговать только в Москве и некоторых других внутренних городах, а в Казань и Астрахань они не могли ходить без особенного царского дозволения. При царе Федоре Борис Годунов дозволил английской компании продолжать торг беспошлинно оптом и держать подворья в Москве, Холмогорах, Ярославле, Вологде и у морской пристани. Вступив на престол, он продолжал оказывать покровительство англичанам, но не давал им больших льгот перед другими иностранными торговцами, так что голландцы, несмотря на все происки англичан, пользовались при нем значительными правами и, хотя устье Северной Двины находилось еще исключительно в руках англичан, торговали вместе с фламандцами и датчанами чрез Ревель, Ригу и Дерпт. В XVII веке беломорский порт стал открыт и для других иностранцев, и в Архангельск приходило ежегодно от тридцати до сорока английских, голландских, гамбургских, бременских и других иностранных кораблей. В этом же столетии русские через покорение Сибири вошли в торговые сношения с китайцами. Главным пунктом этой торговли был Тобольск, потому что китайцам не позволено было ездить в европейскую Россию. Часть вымененных или купленных у китайцев товаров отправлялась в Москву, другая через Архангельск за границу. Вообще Москва была сосредоточием всей торговой деятельности России. Значение ее еще увеличивалось тем, что само правительство занималось торговыми операциями: сам царь, как выразился один англичанин, современник Алексея Михайловича, был первым купцом в России. Царская казна получала лучшие узорчатые товары, металлические вещи, всякие драгоценности — словом, все, что европейцы привозили лучшего в Россию. Русские купцы были обязаны доставлять туда же лучшие сибирские меха, моржовую кость и другие дорогие продукты севера. Благочестие русских Несмотря на благочестие русских купцы наши торговали и по праздникам, зато в полдень лавки ежедневно запирались, и вся Москва спала мертвым сном после сытного русского обеда. Перед небольшими лавками торговцы укладывались спать на улице. К Москве шло шесть торговых путей: Вологодский, или Архангельский, — шел на Вологду, Ярославль, Ростов и Переяславль; Новгородский путь — на Тверь, Торжок, Вышний Волочок и Валдай; Поволжский путь шел Москвой-рекой до Коломны, от Коломны до Нижнего Окой и далее по Волге; Сибирский путь шел водой до Соликамска, а оттуда сухим путем в Тобольск; Смоленский путь направлялся в Литву и Польшу; Украинский путь на Киев. По этим путям доставляли в Москву фабричные и колониальные товары, иностранные и сырые произведения русские, и по этим же путям Москва рассылала товары во все концы России. Сообщение между Москвой и другими городами происходило посредством ямов, то есть небольших селений, во дворах которых жили ямщики, обязанные содержать известное число лошадей, за что освобождали их от прочих повинностей и наделяли участком земли. Ямы эти строились по большим дорогам от важнейших пограничных пунктов; таких селений при Иоанне Грозном было до трехсот. Дворы эти ставились на расстоянии 6, 10 и даже 12 миль. Ямские лошади предназначались собственно для государственных гонцов и людей, ехавших по службе, но ими могли пользоваться частные лица, только они должны были иметь вид из приказа и платить прогоны. Обыкновенно ездили на одной лошади, зимой — в санях, летом — в небольшой тележке. Езда была очень быстрой, особенно зимой. От Архангельска до Вологды ездили на санях восемь суток, от Вологды до Москвы — пять суток, а из Новгорода в Москву — шесть или семь суток. С основанием Петербурга, хотя вся заграничная торговля обратилась к петербургскому порту, Москва, однако, не потеряла своего коммерческого значения, ибо, находясь в середине самого населенного и промышленного края России, сделалась главным складочным местом для иностранных товаров, которые развозятся из нее по внутренним ярмаркам и отправляются отсюда даже в Азию. Из Петербурга Москва стала получать европейские и колониальные произведения. Торговля с татарами Начиная с XIV столетия Москва была уже важным торговым городом и главным складочным местом внутренних произведений и иностранных товаров и находилась в постоянных сношениях с Новгородом Великим — союзником Ганзы, вела торговлю с Литвой, Польшей, Царьградом, Азовом и даже с Азией посредством татарских купцов. Торговля с татарами не всегда была безопасна, но несмотря на это русские постоянно торговали с ними, доставляя татарам европейские шерстяные материи, а от них получая лошадей. Венецианец Барборо говорит, что русские в XV веке посылали свои суда по Волге в Астрахань за солью. В конце XV века, в царствование Иоанна III, между Москвой и Астраханью ходили караваны. Путешествия эти были очень затруднительны по недостатку пристанища, продовольствия и по частым разбоям, а потому купцы старались везти свои товары в то время, когда астраханский царь посылал подарки великому князю Московскому. С этим посольством ежегодно отправлялись до 300 русских и восточных купцов с товарами, а татары гнали за караваном целые стада лошадей. Лошадей этих вели татары не только для продажи, но кормились ими на пути, так как они не брали с собою хлеба. Путь каравана шел на Рязань и Коломну. По словам венецианского посла Контарини, дороги почти тут не существовало, негде было укрыться от дождя или зноя, и путникам приходилось ночевать под открытым небом, ограждаясь повозками в виде укреплений. В XV столетии в России было три торговых пункта: через Новгород и Псков шла торговля с ганзейскими городами; через Киев привозились товары из Персии, Индии, Аравии и Сирии; через Нижний Новгород было сообщение с Астраханью, которая вела торговлю с Сибирью, Хивой и Бухарой. Когда в конце XV века московские государи, освободясь от татарского ига, сделались самостоятельными и присоединили к своим владениям Новгород и Псков, то Москва стала средоточием обширной заграничной торговли, а в 1488 году почти вся торговля разоренного Новгорода перешла в Москву, потому что Иоанн III выслал в Москву, Владимир и другие города около 18 000 самых богатых семейств Новгорода и захватил товар у 50 ганзейских купцов. С этих пор Москва вступает в прямые сношения с Ганзою через Нарву и Лифляндию и в половине XVI столетия лавки обширного московского каменного Гостиного двора поражали иностранцев разнообразием и богатством своих товаров. Торговая деятельность Ряды эти получили свои названия от продаваемых в них товаров и назывались: ветошный, охотный, пряничный, птичий, харчевный, крашенный, суконный, свечной, житный, мучной и т.д. — и помещались в разных частях города. Два последних находились в Царь, или Белом, городе, где помещались хлебники и калачники со своими мастерскими и казенные питейные дома. Тут же продавалось мясо и пригонялся скот, назначенный на убой. Все ремесленники — серебряники, медники, скорняки и тому подобные — имели свои ряды, не были забыты даже продавцы кнутов и тростей. Улица от Персидского двора до Москвы-реки шла мимо овощного ряда, где торговали всякого рода овощами, летом в лавках, а зимой в погребах; в конце ее находился рыбный рынок, тянувшийся к Москве-реке, против Козьего болота. Зимой тут лежали груды замороженной рыбы, доставляемой из Новгорода, Ярославля, Астрахани и других мест. Летом запах тут был до того нестерпимый, что иностранцы не могли ходить, не зажимая себе носа; впрочем, в самом торговом центре Москвы, в Китай-городе, грязь и зловоние были тоже невыносимы. Торговая деятельность была разлита по всей Москве, рынки ее два раза в неделю (в базарные дни) кипели народом; летом большой привоз бывал на большом рынке, у церкви Василия Блаженного, где происходила просто давка от множества собравшегося тут народа. Постоянный торг шел на Красной площади; тут можно было закупить все для домашнего хозяйства, и было даже отведено особое место для женщин, продававших изделия домашней работы, а около самого Кремля мелочные торговцы продавали всякую всячину в шалашах, рундуках и тому подобном. Близ Красной площади шел ряд винных погребов, которых иностранцы насчитывали до двухсот; в них, кроме нашего вина и медов, продавались и иностранные вина. Некоторые рынки имели специальное назначение; так, на Ивановском рынке шел торг людьми; тут продавались пленники и совершались подьячими купчие крепости; остальные рынки носили названия продаваемого на них товара: рыбный, дровяной, хлебный, сенной, конский и т.д. На последней площади продавались преимущественно татарские лошади, которых пригоняли ежегодно в Москву из Астрахани тридцать шесть тысяч. Двести сводообразных лавок Персидского гостиного двора Из своих сокровищниц цари жаловали приближенных и продавали товары своим подданным и иностранцам. В Москве жили знатные и богатые бояре, следовательно, большая часть привезенных товаров сбывалась в столице. Из Москвы отправлялись в провинцию на службу важные сановники и делали перед отъездом разные закупки. В Москве жили богатейшие оптовые торговцы, гости и гостиные люди, а потому значительная часть вывозимых из России товаров собиралась здесь для отправки к архангельскому порту. Сильное стремление князей Московских соединить вокруг Москвы разъединенные части России отразилось и на торговле. Вся торговля России управлялась Москвой, которая давала ей вес, меру, монету и направление. Московские купцы и торговые люди были ближе к правительству, чем торговцы других городов, вследствие чего переход в московские купцы считался почетным, и согласие на это правительства принималось за милость. В Москве находилось три больших гостиных двора: Старый, Новый и Персидский. Новым двором называлось большое каменное четырехугольное здание в два этажа, выстроенное Алексеем Михайловичем в 1662 году. Лавки этого двора принадлежали казне; некоторые из них были заняты товаром, принадлежащим государю, и открывались только в известные дни, другие отдавались от казны в оброчное содержание по 18 и 25 рублей в год. Старый гостиный двор, тоже казенный, не был так хорошо устроен, как новый, вследствие чего лавки его отдавались казной дешевле первых. Двести сводообразных лавок Персидского гостиного двора были наполнены произведениями Персии; в них торговали персияне, армяне и русские. Прежде продажа персидских товаров принадлежала исключительно казне, но потом разрешено было торговать всем нашим купцам. Кроме этих больших гостиных дворов, в Москве находилось еще много других, как, например: шведский на берегу реки Неглинной; литовский и армянский на Сретенской; греческий у Богоявленского монастыря и наконец английский, у св. Максима исповедника (на Варварке). Последний существовал только до уничтожения привилегий английской компании. Кроме этих дворов, специально предназначенных для торговли, шел торг и на посольском дворе; в свитах иностранных послов приезжали купцы с товарами и вели торговлю на этом дворе. К этому надо прибавить еще множество рядов, устроенных для розничной торговли, потому что в гостиных дворах дозволено торговать только оптом. Восточная торговля С сухопутной границы идут к ней преимущественно мануфактурные товары, для закупки которых московские купцы стали посещать лейпцигские ярмарки. Восточная торговля осталась в руках московских купцов. Из Турции и Персии доставляются в Москву: шелк, хлопчатая бумага, бумажная пряжа, шали и другие тамошние ткани; из Бухары и Хивы — хлопчатая бумага сырцом и пряденая, бумажные ткани, шали и проч.; из Китая через Кяхту: чай, китайка, или нанка, и шелковые материи. Почти вся кяхтинская и сибирская торговля сосредоточивается в руках московских купцов, которые отправляют в Сибирь разные товары, нужные сибирякам и китайцам, и закупают сибирские меха для продажи в Европе, Турции и Персии, а чай и китайку сбывают внутри России. Обратимся теперь к фабричной деятельности Москвы. В исходе XVII и начале XVIII столетия основались в Москве и окрестностях первые суконные, полотняные шелковые, бумажные, стеклянные, фаянсовые и фарфоровые фабрики. Петр I построил пушечный двор в Белом городе и литейный завод в Земляном городе. В продолжении XVIII столетия развилась и усовершенствовалась в Москве выделка шелковых, бумажных и набивных тканей, кожевенного товара, фаянса, волоченого и пряденого золота и серебра и других произведений, которыми теперь славятся московские фабрики. В третьем и четвертом десятках нынешнего столетия благодаря охранительной тарифной системе развитие мануфактурной промышленности Московской губернии было так значительно, что теперь находятся в ней более тысячи значительных фабрик и заводов, на которых вырабатывается изделий на сумму около 40 млн рублей серебром, а в самой Москве до 600 фабрик, вырабатывающих товару на 20 млн. В Москве более 90 шерстяных и суконных фабрик, на которых обрабатывается в огромном количестве шерсть, добываемая с овец, верблюдов и других домашних животных южной России. Более 70 фабрик изготовляют разные шелковые ткани, на которые идет, кроме иностранного шелка, весь шелк Кавказа. Более 20 кожевенных заводов занято выделкой кож наших домашних животных: бычьих, бараньих, козловых, верблюжьих, телячьих и тому подобных. Более 50 табачных заводов, на которые идет табак, разводимый в южной и юго-восточной России. Фабрики салотопенные и свечные Фабрики салотопенные и свечные (более 15) обрабатывают сало, доставляемое нашими степными губерниями. Около 70 фабрик занимаются выделкою разных вещей из металлов, получаемых с наших горных заводов. Около 50 из них делают медную и накладного серебра посуду, булавки, крючки, золоченые и простые пуговицы, золоченые и мишурные украшения, позумент, бахрому, блестки, канитель, проволоку и тому подобное. На 13 заводах обрабатывают воск, идущий из южной и средней России. До 20 и более мебельных и до 30 экипажных заведений потребляют не малое количество леса, сплав которого идет по верхнему течению Москвы-реки. В Москву сплавляется одного строевого до 20 млн брусьев и бревен; 10 солодовенных и 8 гончарных заводов употребляют много ржи и глины. Наконец, 30 разных фабрик употребляют в дело различные материалы, доставляемые нашими внутренними губерниями, например: лен, пеньку, горчицу, картофель, поташ, различное тряпье, кости и т.д. Кроме этих фабрик, занимающихся преимущественно обработкой внутренних произведений России, в Москве находится около 170 хлопчатобумажных фабрик, 14 заведений приготовляют помаду и духи, более 10 делают рояли, фортепьяно и органы, более 10 заняты химическим и до 25 часовым производством. В Московскую губернию идет огромный сбыт продуктов наших плодородных губерний. Одних быков пригоняется в Москву из Воронежской губернии и земли Донского Войска до 100 000 голов. Полтавская губерния и земля Донского Войска доставляют в нее 20 000 баранов. Кроме того, зимой привозится до 500 000 пудов мерзлого мяса и множество разной живности, доставляемой губерниями: Нижегородской, Рязанской и Тульской. Рыба с Оки, Волги и Дона получается водой и сухим путем более чем до 250 000 пудов. Постного конопляного масла доставляет преимущественно Орловская губерния более 100 000 пудов. Соли привозится с нижегородской пристани до 600 000 пудов; из петербургских заводов сахару 300 000 пудов. Иностранные вина идут из Петербурга, а крымские с нижегородской пристани. Все это, разумеется, не уничтожается одной Москвой: быков отправляют отсюда в Петербург более 20 000 голов, сахар идет в другие губернии через Москву, а для чая, которого привозится до 50 000 ящиков, Москва давно служит складочным местом.     автор :  архив e-mail :  moscowjobnet@gmail.com www :  Google plus статья размещена :  29.09.2019 00:03                НАЗАД     НА ГЛАВНУЮ         MOSCOWJOB.NET Администрация сайта не несет ответственности за содержание объявлений. moscowjobnet@gmail.com