| |
количество просмотров : 479 |
| |
|
| категория : |
ОБЩАЯ
|
| |
|
| |
|
|
| |
| Быт дворянской Москвы (5 часть)
|
| |
|
| |
Старая Москва
В пятидесятых годах прошедшего столетия Москва считалась да и была столицей русского дворянства. Помещичьи семьи поздней осенью, и никак не далее Рождественских праздников, наполняли Москву. В течение шести-семи зимних месяцев проживалось в Москве все, что было выручено доходов с имений. Летние месяцы жизнь в деревне почти ничего не стоила. |
| |
Усадьбы были полны всем, что требовалось для жизни: мясо, живность, молоко, мука, крупа — все было свое. Из Москвы привозились чай, сахар и некоторые бакалейные продукты. Прислуга была своя, крепостная, так что жизнь в деревне при патриархальной обстановке того времени стоила весьма мало.
Москва славилась своим хлебосольством, хлебосольством безо всякой задней мысли, безо всякого расчета, не только на финансовую выгоду, но даже на общественное тщеславие.
Размашистая натура русского барина не подвергалась контролю. Барин щедро делил свой избыток со всяким лицом по каким бы то ни было обстоятельствам, соприкасающимся с его жизнью, не рассчитывая ни на какие выгоды или взаимное одолжение в будущем.
Часто можно было наблюдать в богатых помещичьих домах, что у богатого барина постоянно бывали старые товарищи его детства или службы, пользовавшиеся гостеприимством хозяина и не предполагавшие, что он делает этим одолжение своим друзьям. Роскошные балы и обеды богатого дворянина, сменяясь скромными пирушками помещика средней руки, нисколько не шокировали первого и не возбуждали зависти последнего. Все шло своим обычным порядком. Хлебосольство русского дворянства было не показное (каким мы видим его в Москве теперь), а душевным предложением неожиданным гостям всего, что есть у него запасов в его кладовых. Все жили патриархальной семейной жизнью.
Мне случилось слышать рассказ высокоуважаемой старожилки Москвы, княгини Софьи Степановны Щербатовой, рожденной Апраксиной, об экспромтном бале данном ею отцом, Степаном Степановичем Апраксиным, государю Александру I в один из приездов его в Москву.
Император Александр I при представлении ему С.С. Апраксина выразил желание быть у него на вечере. Польщенный вниманием государя, С.С. Апраксин пригласил в этот вечер, кроме свиты государя, все московское дворянское общество в свой знаменитый дом на углу Арбатской площади и Пречистенского бульвара, где в настоящее время находится Александровское военное училище.
Большая Никитская
Местность эта находится близ Пятницкой улицы и известна под именем Болвановского переулка.
Божедомка. Слово «божедомка» происходит от находившихся в тех местностях убогих домов. Таких местностей было несколько в Москве. Известны четыре из них. Первая в Сущевской части на Самотеке, где теперь улицы Божедомки и где в старину существовал Крестовоздвиженский монастырь, уничтоженный в половине XVII столетия. Второй на Чертальной, ныне Пречистенке, близ Мертвого переулка, идущего к церкви Успения на Могильцах, где были общие могилы. Скудельница же была в Божедомском переулке, ныне Царицынском переулке, на месте которого построен храм Праскевы Пятницы. Усадьбы около храма принадлежали Салтыковым, потом князьям Барятинским, дворянам Хрущовым, а в настоящее время Селезневым. Третий — за Серпуховскими воротами, где временно было зарыто тело первого самозванца, впоследствии вырытое и прахом пущенное по ветру, и четвертое на Таганке, где царь Алексей Михайлович основал Божедомский, ныне Покровский, монастырь. В старину все тела, которые находили на улице, доставлялись в убогие дома, где складывались в устроенные амбары впредь до погребения, которое совершалось на средства добровольных дателей. Самый обширный убогий дом — Крестовоздвиженский на Самотеке, из которого хоронили покойников в общих могилах близ Марьиной рощи. Убогий дом этот существовал до 1763 года, когда последний был уничтожен.
Заяицкая набережная названа потому, что в начале XVII столетия в этой местности защищал . Москву от поляков полк казаков с реки Яика и потом квартировал в той местности.
Большая Никитская по писцовым книгам XVII столетия называлась Царицынскою; объяснением того может служить, что в начале Большой Никитской улицы находился храм Вознесенья, называемый Малым. На этом месте до 1629 года стояла деревянная церковь, сгоревшая в этом году. Царицей Натальей Кирилловной в 1685 году на прежнем месте построен был каменный храм. При церкви был дворец означенной царицы, почему и улица прежде называлась Царицынской. Церковь эта разобрана в 1831 году и перенесена частью на место бывшего дворца. От прежней постройки на старом месте осталась одна колокольня. Улица в прошедшем столетии переименована в Никитскую.
Москва пол столстия назад
Слабое развитие колониальной торговли в Москве в то время, бездорожье окрестностей и вообще невозможность добыть что-нибудь особо выдающееся в тогдашних магазинах поневоле вынудили графа обходиться собственными средствами и запасами. Немедленно были посланы нарочные в подмосковные имения графа, откуда были доставлены померанцевые, лимонные, лавровые и другие деревья, наполнявшие оранжереи, и ими украшены московские палаты графа. Всю провизию и фрукты тоже доставила вотчина С.С., и роскошный бал, осчастливленный присутствием государя, состоялся при тысячной публике русского дворянства. Оркестр, прислуга были свои, и провизия к ужину не покупная. Великолепный бал стоил графу всего пять тысяч ассигнациями. Конечно, там не было ничего сверхъестественного, показного, ни мартовской землянки, ни январских вишен, ничего ненатурального и противного природе и климату, а было то, что соответствовало времени и стране.
Большинство руководителей дворянского общества, дававших ему тон, состояло из бывших деятелей александровского и николаевского времени или их потомков и из лиц, не стремившихся играть роль в петербургской администрации, а потому независимых в своих мнениях. Все, что они делали для поддержания силы дворянской партии, было без корысти, безо всякого расчета на какое-нибудь возмездие в будущем. Многие достаточные люди, оказывая протекцию друзьям, старались по возможности скрыть свое участие в добрых делах. У большинства состоятельных дворян был всегда открытый стол для всех близко знакомых людей. Стол без особо изысканных блюд, но сытный и приготовленный из свежей, весьма нередко домашней, провизии. Кормить всех соседей за своим столом было такой обычной формой гостеприимства, что никто не считал это какой-либо заслугой в отношении своих знакомых.
Были обычные дни званных обедов: тогда всякий не позванный на пиршество не позволял себе вторгнуться в намеченное без него общество.
В случае неудачи в делах по имению всякий мог ожидать помощи от друзей и родных. Предводители дворянства считали своей прямой обязанностью спешить на помощь своим дворянам.
Баня для молодых
На царских свадьбах тотчас же после осыпания бояре и боярыни возвращались в Грановитую палату, и там мужчины продолжали обед, а боярыни шли в царицыны хоромы.
Спустя некоторое время царь приказывал звать в сенник посаженых отца с матерью, тысяцкого, дружек, свах и ближних бояр. В сенях перед сенником бояре кормили государя, а в сеннике боярыни кормили молодую царицу. На свадьбе царя Алексея Михайловича «в те поры подавано было к государю в сенник квас в серебряной дощатой братине, да с кормового дворца приказных еств: попорок лебедин под шафранным взваром, ряб окрашиван под лимоны, потрох гусиный; да государыни царице подавано приказных еств: гусь жаркий, порося жаркое, куря в калье с лимоны, куря в лапше, куря во щах богатых; да про государя и про государыню подаваны хлебевные ества: перепеча крупичатая в три лопатки недомерок, четь хлеба ситного, курник подсыпан яицы, пирог с бараниной, блюдо пирогов кислых с сыром, блюдо жаворонок, блюдо блинов тонких, блюдо пирогов с яицы, блюдо сырников, блюдо карасей с бараниной».
После угощения молодых в сеннике гости продолжали пир в Грановитой палате; царь приказывал боярам после пира ехать к себе домой, а назавтра быть к нему во дворец к обеду.
Второй день молодых начинался банею. Баню топили с особыми обрядами, под присмотром особо назначенных бояр. В баню великие князья посылали удельным подарки, состоявшие из платья княжеского. Цари Михаил Федорович и Алексей
Михайлович на своих свадьбах в бане же кушали сами и жаловали своих бояр ествами и посылали им романею в кубках.
После бани молодые приходили в сенник, и здесь происходил обряд вскрытия невесты: посаженый отец поднимал покров, который был на голове молодой царицы. Государь тогда приказывал видеть царские и царицыны очи всем окольничим и думным людям. Видеть светлые царские очи считалось великою честью и великим пожалованием. Бояре при этом поздравляли молодых, а после поздравления кормили их кашею.
На свадьбе царя Михаила Федоровича с того времени, как он пошел в баню, во весь день и ночью на царском дворе играли в сурны и в трубы и били по накрам. Царь Алексей Михайлович «на своей государевой радости накрам и трубам быти не изволил. А велел в государские столы вместо труб и органов и всяких свадебных потех петь своим государевыми певчим дьякам, всем станицам, переменяясь, строчные и демевственные большие стихи из праздников и из триодей драгие вещи, со всяким благочинием.
Столование для патриарха и духовных лиц
И по его государеву мудрому и благочестивому рассмотрению бысть тишина и радость и благочестие всякое, яко и всем ту сущим дивитися и воссылати славу превеликому в Троице славимому Богу, и хвалити и удивлятися его царского величества разуму и бдагочинию».
После завтрака в сеннике цари отправлялись на богомолье по московским церквам и монастырям. Возвратившись с богомолья, царь отправлялся в Грановитую палату и начинал свадебный обед для гостей своих. Во время обеда перед царем стояли дружки, а перед царицею — свахи. Гости сидели за столами, сообразно с чинами, в шубах и шапках, в охобнях и терликах.
На свадьбе царя Алексея Михайловича царица Мария Ильинична не была за царским столом, но в своих хоромах угощала таким же обедом боярынь.
На третий день бывал такой же обед в Грановитой палате, после которого царь жаловал бояр овощами «по целому блюду, а иным а по два».
Четвертый день свадьбы назначался для столования духовных лиц и общего челобитья царю. Царь в сенях встречал патриарха и, получив благословение, провожал его в палату. Войдя в палату, царь и патриарх занимали свои места. Патриарх потом благословлял государя крестом и образом и подносил ему дары. За патриархом поздравляли государя и подносили ему дары все духовные лица, а за ними бояре, думные люди и гости. Из палаты государь с патриархом и со всеми гостями шел в царицыны хоромы, где происходило такое же поздравление царицы и поднесение ей даров.
Столование для патриарха и духовных лиц происходило в Грановитой палате «без свадебных чинов, а взвары и овощи подавали государю и в столы ставили по свадебному обычаю».
Четвертым днем оканчивались свадебные пиры и веселье. Все свадебные торжества и обряды оканчивались посещением молодыми царем и царицею московских монастырей, кормлением и раздачею милостыни чернецам, а также хождением по богадельням и тюрьмам и раздачею в них царской милостыни.
Г. Георгиевский
Нескучный сад
В настоящее время канализация грунтовых вод сделала грунт более устойчивым.
Московские сады и гулянья. — Пресня. — Нескучный сад
Истые москвичи в старое время трудно расставались даже в летнее время со столицей и в жаркое летнее время посещали многочисленные сады в Москве.
В 1683 году патриарх Иоаким вырыл Пресненские пруды и, запрудив устье речки Пресни, воздвиг там горбатый мост и мельницу. Близ этого моста царь Михаил Федорович встречал своего отца Филарета Никитича, когда тот возвращался из польского плена. Берега пруда были засажены садами, куда москвичи собирались в летние жаркие дни. Пресня, подчиненная в начале XIX столетия Кремлевской экспедиции, благодаря П.С. Валуеву стала модным гуляньем москвичей. Разведенный на берегах пруда сад украсился цветочными и фруктовыми оранжереями, и жизнь на Пресне била ключом.
Почти в то же время близ Донского монастыря устроилось гулянье в Нескучном саду, принадлежавшем графу Алексею Григорьевичу Орлову. Прожив бурную свою жизнь при дворе, командуя армией и флотом, побывав во всех значительных городах Европы, граф на закате своих дней поселился в Москве, считая себя недовольно вознагражденным двором за сделанные им услуги императрице Екатерине II.
Граф сделал Нескучное прекрасным гуляньем для москвичей. Сад, расположенный на полугоре скатом к реке, весь изрезан оврагами, испещрен холмами, долинами, украшен беседками, храмами и воздушным театром, служил веселым препровождением времени гуляющим. Наполненный памятниками былой славы графа на служебном его поприще служил ясным указателем прежнего его значения при дворе. Каждое воскресенье было празднество в саду. Перед домом графа был устроен ипподром, где постоянно происходили состязания в бегах и скачках. В большинстве случаев граф оставался победителем арены. Граф имел постоянно открытый стол для всех званных и не званных гостей и, живя истинным барином, требовал только одного, чтобы гость являлся к столу в мундире.
Смерть графа
Со смертью графа празднества и пиры прекратились. Дочь его, графиня Анна Алексеевна, побыв невестой фельдмаршала Каменского, отказалась от замужества вследствие интриг своего побочного брата и продала Нескучное правительству за 800000 рублей. Графиня вела полумонашескую жизнь под руководством архимандрита Фотия. По кончине своей завещала похоронить себя в проходных дверях храма, дабы всякий входящий топтал покрышку ее могилы ногами. Графиня не только многочисленными добрыми делами при жизни, но унижением собственного достоинства по своей кончине желала по возможности искупить многочисленные проступки своего, хотя гениального, но и многогрешного отца. Смерть графа была оплакиваема многочисленными его поклонниками, и день отпевания его (1808 год) был днем всеобщего сетования столицы.
Кроме Нескучного, на Гороховом поле был сад при доме графа Алексея Кирилловича Разумовского. Дом графа занимал целый квартал, а сад занимал 43 десятин земли. Теперь там малолетнее отделение Воспитательного дома и Фельдшерская школа. Сад включал в себя оба берега речки Яузы и был только частью обработан, другая же часть его нарочно была оставлена в диком состоянии. Сад был наполнен оранжереями и выкопанными прудами с большим количеством рыбы. В саду бывали нередко гулянья и фейерверки, и он был постоянно открыт для публики.
Был еще сад Корсакова, принадлежавший в XVII столетии Воскресенскому монастырю, потом Пушкину-Нелидову, А.П. Тарасову и, наконец, Ивану Николаевичу Римскому-Корсакову. В 1824 году сад сделался публичным гуляньем под названием «Эрмитаж». Сад был особенно посещаем избранной публикой, когда содержал его антрепренер Морель: здесь даже в зимнее время в устроенном зале вокзала давались концерты, а на ледяных горах забавлялась аристократическая публика. Сад перешел в антрепризу Лентовскому и получил при нем опереточно-каскадный жанр. Теперь сад не существует, на бывшем его месте проведены улицы, и место распродано разным владельцам. Близ «Эрмитажа» был еще сад, принадлежавший в старину боярину Луке Степановичу Стрешневу, купленный в 1834 году за 100 000 рублей ассигнациями для Московской семинарии.
Сокольники — прежде царское имение, уступленное императором Александром II городу, было всегда весенним гуляньем москвичей. Тут москвичи праздновали в устроенных шатрах начало теплой погоды.
Несуществующее село
Несуществующее село Новое Ваганькино, где теперь кладбище, названо потому, что туда были переведены в царствование царя Михаила Федоровича жители из бывшего урочища Ваганьково, находившегося за нынешним Румянцевским музеем. Слово «ваганьково» происходит от «ваганов», т.е. из выдолбленных из дерева корыт (по-старинному ночев), из которых чумаки и казаки во время своих странствований едали кашицу (кулиш). Приезжая в Москву, они обыкновенно останавливались у Крестовоздвиженского монастыря, на улице Воздвиженке, теперь приходской церкви близ Казенной палаты; потому и переулок, ими обитаемый, назывался Ваганьковским. Переселенные из старой местности жители перенесли свое прозвище на новое место за Пресненские пруды.
Курьи ножки. Близ Молчановки местность называется Курьи ножки. Прежде на месте стоящего там храма была часовня, окруженная огородами с разными на ней хибарками. Поселенные на нынешней Поварской царские повара просили царя Михаила Федоровича, ради их бедности, пожаловать им означенные огороды для прокормления семей и их стесненного материального положения. Царь соизволил на их просьбу, сказав: «Жертвую означенные огороды на курьи ножки» (как теперь дают на чай или водку). С тех пор местность эта называется Курьи ножки.
В 1671 году царем Алексеем Михайловичем отведено место в Троицкой слободе для поселения мещан, и с тех пор местность эта получила название Мещанской. Со времен императрицы Екатерины II в той местности построено несколько казенных благотворительных домов и больниц.
Недалеко от Мещанской, ближе к Самотеке, находилась земля Троицко-Сергиевского монастыря, но после разорения поляками Москвы большее количество ее поступило в казну, осталось во владении монастыря 7 десятин, где живет митрополит московский в подворье, отстроенном в 1766 году.
Четвероугольник между Тверским бульваром и Садовой, а также Тверской и Малой Никитской был сплошным болотом.
В царствование Екатерины II на этом месте были огороды и сенокосные луга. Вырытый Патриарший пруд понемногу осушил ту местность, но еще недавно в весеннее время мостовые этой местности были трудно проездны.
Казенные переулки близ Покровки
На Покровке местность вправо от храма Воскресенья в Барашах, где теперь Лялин и Введенский переулки, была заселена жителями слободы Бараши. Барашами назывались в старину мастеровые шатерники, то есть лица, изготовлявшие военные шатры для войск.
Храм Воскресенья в древности был деревянный, но в 1734 году, в царствование императрицы Анны Иоанновны, был разобран и на том же месте выстроен каменный. Императрица Елизавета Петровна, возвратясь после венчания своего с Разумовским из с. Перова, служила в этой церкви благодарственный молебен, в воспоминание чего была сооружена на главном куполе императорская корона.
В той же местности находится другой храм Введения во храм Пресвятой Богородицы, тоже значащийся в Барашах. Храм освящен 11 октября 1647 года.
Перед началом похода князя Василия Васильевича Голицына в Крым была усиленная заготовка походных палаток-шатров; тогда между Барашевской слободой и Земляным валом были выстроены казенные склады, в которых хранились как нужные для изготовления материалы, так и сооруженные шатры. С тех пор местность эта называется казенною хранительницей общественной собственности.
Есть другая версия названия этого урочища, более вероятная. Близ церкви Николы Кобыльского на Земляном валу, где прежде был временный вокзал Курской железной дороги, находились царские луга, на которых за валом паслись царские кобылицы. В настоящее время на прежних лугах построен храм св. Николая, именуемого Кобыльским. Для присмотра и охраны царского завода во внутренней стороне Земляного вала была поселена Казенная слобода; при ней был выстроен храм Иоанна Предтечи, на углу Покровки и Земляного вала, числящийся по писцовым книгам в Казенной. Название слободы Казенной дано ей было потому, что на обязанности обывателей слободы лежала повинность смотреть за заводскими царскими лошадьми. Завод был долгое время под начальством обер-шталмейстера князя Ромодановского, потому во многих старинных актах слобода называется Казенной Ромодановской слободой. Вообще вся местность близ Земляного вала принадлежала казне и только впоследствии перешла во владение частных лиц.
Замоскворечье в Земляном городе
Вереницы экипажей тянулись в Сокольники 1 мая. Начало гуляний приписывают Петру I и поселившимся недалеко от Сокольников в Немецкой слободе иностранцами. При царе Алексее Михайловиче в Сокольниках устраивалась соколиная и псовая охота. Его выезды на охоту всегда отличались торжественностью и многолюдством свиты и закрепили навсегда прозвание «сокольников» за местностью, где царь постоянно охотился.
Балчуг. — Царев кабак. — Наливки. — Москворецкий кабак. - Царские сады. — Царицын луг. — Демидов. — Торговля хлебом. — Сорокин. — Мамонтов и Кокорев
Между Москворецким и Малым Чугунным мостами, по направлению к Пятницкой улице, пересекая Царицын луг, в старину была устроена дамба, называвшаяся Балчуг.
Балчуг — слово татарское, что в переводе на русский язык означает грязь. По одному названию можно судить в каком состоянии была в старину названная местность.
Царь Иван IV Грозный, покоритель Казани, первым устроил на Балчуге царев кабак для своих опричников. Остальным жителям Москвы пить зелено вино запрещалось под угрозою большого штрафа.
Хотя на Руси всегда было «веселье пити», но в старину русские не курили вина; они варили хмельную бражку, мартовское пиво и стоялые меды и квасы. Только в восточной части России, где еще владычествовали татары, курилось вино с их согласия.
В 1520 году великий князь Василий Иванович близ нынешней Пятницкой улицы, на Малой Полянке, построил для своих слуг слободу, названную Наливками, и позволил там пить пиво и мед, запрещенные остальным жителям города. Местность эта до сих пор удерживает свое название; даже и теперь существует храм Спаса на Малой Полянке, что в Наливках.
Когда был устроен в 1785 году инжендром Герардом Москворецкий канал параллельно реке, то Балчуг обратился в склад чугунных и железных произведений, которые вследствие своей тяжести привозились в Москву водной системой. Все заводчики и оптовые торговцы железных и чугунных изделий имели тут свои конторы и склады для оптовой торговли. Даже в настоящее время, когда подвоз металлов производится по железной дороге, большинство складов не трогаются со своих насиженных мест.
Великое семейное и государственное дело женитьбы
Когда вступали в брак удельные князья, то за благословением они ходили в Успенский собор вместе с великим князем, который и испрашивал у митрополита благословения жениху. Нужно заметить, что самая свадьба удельных князей бывала лишь с разрешения великого князя. Когда же подходил день ее, то он с женихом отправлялся в Успенский собор. Так, великий князь Василий Иоаннович перед свадьбой своего брата Андрея Иоанновича Старицкого пришел с ним в собор к обедне. После обедни великий князь сказал митрополиту Даниилу: «Брат мой моложей, князь Андрей Иванович, хочет женится», — и просил благословить его на вступление в брак. Митрополит благословил великого князя и особо жениха.
Получив благословение, великий князь со своею свитой ходил в Чудов монастырь помолиться архангелу Михаилу и у раки святителя Алексия, в Вознесенский монастырь, и в Архангельский собор поклониться у гробниц своих царственных предков и испросить их благословения на предстоящее великое семейное и государственное дело женитьбы.
Котошихин говорит, что накануне царевой свадьбы бывает у царя стол на бояр и боярынь и на отца и мать невестиных. «И сидят, — говорит он, — царь с невестой своею за столом, а бояре и боярыни за розными особыми столами. И пред ествою царский духовник, протопоп, царя и царевну благословляет крестом и велит им меж себя учинить целование. И потом бояре и боярыни царя и царевну поздравляют обручався. И евши и пив, царь царевну отпустит к сестрам своим, по-прежнему, а бояре и их жены разъедутся по домам».
В самый день свадьбы, с раннего утра, в Москве начиналось великое оживление. Отовсюду собирались во дворец гости и назначенные чины и спешили занять свои места и приступить к исполнению возложенных на них обязанностей. Многолюдство и общее возбуждение, конечно, не обходились без замешательств и суматохи.
Царственный жених
Но когда назначенные дьяки и бояре установили всех прибывших по местам и устроили все по наряду и чиноположению, царю немедленно докладывали, что приспело время исполнить светлую радость, и тогда начинался торжественный день свадьбы, и открывались великолепные обряды царской женитьбы. Эти торжества состояли из сборов в палатах, самого поезда к венчанию и пированию после совершения брака.
В царицыных хоромах происходило одевание невесты к венцу. Боярыни наряжали ее во все царственное одеяние, кроме короны, вместо которой на голову возлагали девичий венец. Изрядив царскую невесту, они сажали ее за стол, а с нею рядом садились все чиновные жены. Перед ними назначенные люди стояли со свечами, караваем и ширинками. Приготовившись совершенно, они ожидали повестки от царя.
Царственный жених в это время облачался в свой царский наряд. Царь Михаил Федорович на свадьбе своей с Евдокией Лукьяновной нарядился в «кожух золотой аксамитной на соболях, да в шубу русскую соболью, крыта бархатом золотным, заметав полы назад за плеча, а пояс на государе был кованой золотой».
В таком же одеянии и царь Алексей Михайлович венчался с Марией Ильиничной, «а что бывало в прежних государских радостях, чтобы у шубы заметать полы назад за плеча, и того государь учинить не изволил, а в то место велел государь сделать у шубы ожерелье долгое, соболье, большое».
В это же самое время бояре и все свадебные чины — стольники, стряпчие, дворяне московские, дьяки, полковники, голова и гости — наряжались в золотое одеяние.
Когда царь и весь его свадебный чин оканчивали свое одеяние, начинался выход жениха из хором, причем великие князья выходили в брусяную столовую избу, а цари — в среднюю Золотую палату. Выход был торжественный и блестящий. Впереди шел царский духовник. Из поезжан шли первыми стольники и дворяне, бояре и дружки. За ними шел государь, поддерживаемый под руку тысяцким. За государем шли бояре, стольники и окольничие, дворяне — все в золоте, в черных шапках, в низанных воротниках, стоячих и отложных. Войдя в палату, государь молился образам и садился на своем месте на лавке, на бархатном сголовье, а под ногами колодочка золотая.
Свечи обручальные
Сев сам, он приказывал посаженому отцу, тысяцкому и боярам сесть на большой лавке, а за ними приказывал сесть и поезжанам.
Посидев немного, государь посылал царевниных дружек за невестой с повелением идти ей на место в Грановитую палату.
Дружки, войдя в царевнины хоромы, молились образам и ударяли, по обычаю, челом царевне, причем старший дружка говорил речь: «Великий государь царь и великий князь. всея России самодержец, велел тебе, царевне. идти в Грановитую палату на место». Царевна, выслушав речь, поднималась с места и, помолившись иконам, начинала выход.
Выход царской невесты в Грановитую палату совершался по уложенному наряду, в таком же торжественном порядке, как и выход жениха-царя.
Из своего терема царевна шла проходною палатой и чрез постельное крыльцо входила в Грановитую палату. Впереди всего шествия выходили свечники, каравайиики и фонарщики в золотых терликах на соболях, выданных с казенного двора, в черных лисьих шапках; опоясанные золотыми кушаками; за ними стряпчие, в золоте и черных шапках, несли свечи обручальные и богоявленскую; за ними думный дьяк нес осыпало и шли царевнины дружки. Впереди царевны шли по сторонам пути окольничий и дьяк и оберегали путь невесты, чтобы его никто не переходил; за ними, перед самою невестой, шел протопоп благовещенский или рождественский и кропил путь святою водой. Саму царевну вели под руки две большие свахи, да около нее по сторонам шли две боярыни для бережения. За невестой шли сидячие боярыни, и одна из них несла царевнину кику. За боярынями постельницы несли на золоченых блюдах убрусцы и ширинки.
Войдя в Грановитую палату, протопоп кропил святою водой чертожное место, и свахи, сняв сорок соболей и дав их держать дьяку, сажали царевну на ее место, а около нее на царевом месте садился назначенный сиделыцик. Около невесты садились старшие чиновные жены, а боярыни садились на лавку за большим столом. Свечники становились против царского места, а фонарщики, каравайщики и с ширинками становились на левой стороне, «поотодвинувся подале».
Большая сваха
Когда все устраивались на своих местах, один дружка отправлялся к царю объявить, что царевна со всем чином в палату пришла и все устроились. Государь, выслушав известие, посылал в Грановитую палату посаженого отца, которому полагалось сидить на большом месте, и с ним бояр сидячих.
Посаженый отец, войдя в палату, кланялся образам, которые были на всех сторонах, и, челом ударя царевне, садился за столом на лавки в большом месте, выше матери посаженой. Сидячие бояре занимали места на скамьях за столом против боярынь.
Посидев немного, посаженый отец посылал к царю боярина звать его в палату на место. Боярин, придя в Золотую палату, говорил царю речь: «Великие государь царь и великий князь. всея Великие и Малые и Белые России самодержец! Боярин. велел тебе, государю, говорить: прося у Бога помощи, время тебе, государю, идти к своему государеву делу».
Выслушав эту речь, государь говорил духовнику своему, что «идти час», и духовник произносил молитву, а царь и чины свадебные молились образам. По молитве духовник благословлял крестом царя и весь чин.
По свидетельству Котошихина, в это время дружки благословлялись у посаженых отца и матери ехать «по новобрачную невесту», за ними благословлялись весь чин и царь, и отец и мать благословляли их словом: «Благослови Бог». Начинался торжественный выход царя в Грановитую палату.
Впереди шли бояре, благовещенский протопоп с крестом и недельный крестовый поп со святою водой, которою кропил царский путь. Тысяцкий вел государя под руку, за ним стольник нес колпак, и шли стольники и стряпчие.
Войдя в палату, протопоп благословлял крестом царя и весь свадебный чин и говорил: «Достойно есть». Дружка в это время поднимал с государева места сиделыцика, и государь, помолившись иконам, садился на чертожное место около невесты и приказывал всем садиться по своим местам.
Посидев немного, государь приказывал священнику говорить молитву покровению главе, после чего свахи приступали к последнему убору невесты. Держальщики передавали свахам чару и гребень. Большая сваха брала гребень и, обмакнув его в чару, в которой было вино или мед, чесала голову жениху и невесте. После этого она одевала на голову невесты кику, покрывала ее фатой и убрусом. Покрыв невесту, она брала осыпало и осыпала хмелем жениха и невесту и опахивала их сороком соболей. Когда все обрядности с убором молодых были окончены, зажигали свечи государя в невесты богоявленскою свечой.
Государев больший дружка
Государев больший дружка подходил после этого к посаженым отцу и матери и благословлялся у них резать сыр и перелечу. В это время царевнин больший дружка подносил государю от невесты убрусцы, а также каравай, перепечу и сыр, а меньший царевнин дружка подносил ширинки и перепечу боярам и боярыням, поезжанам и всем гостям. В это же самое время отправлялись подарки от невесты патриарху или митрополиту и всем царским родственникам. После раздачи даров дружка снимал со стола первую скатерть, завертывал в нее каравай, сыр и перепечу и, запечатав ее печатью, отдавал для хранения ключникам.
Котошихин несколько иначе передает эти обряды Грановитой палаты, последние перед отправлением к венцу. «А как царь и царевна сядут на место на одной подушке, — говорит он, — и потом сядут и бояре и весь свадебный чин по своим местам за столы, и учнут пред царя и пред царевну и пред свадебный чин носити есть стольники и ставити яствы по одному блюду на стол, а не все вдруг. И в том столе, где сидят бояре и боярыни, ставится одной ествы блюд по пяти, потому что иные сидят от первых людей один от другого вдали. А как еству испоставят, и в то время, встав, духовник начнет пред ествою говорити молитву “Отче наш”; а соверша молитву, садятся по местам. И потом дружки и подружья учнут благословляться у отца ж и у матери новобрачной косу чесати, а протопоп и свадебный чин начнут ести и пити, не для того, чтоб досыта наесться, но для чину такого. А пред царя есть ставят и разрезываюг и отдают с стола, а он не ест. И в то время как у новобрачной косу расчешут, дружки благословляются у отца и у матери новобрачную крутити, и они потому ж благословляют словом. А как начнут косу чесати и укручивати, и в то время царя и царевну закроют покровом, и держат покров свечники, а косу расчесывают свахи и укручивают. Да в то ж время перед царем стоит на столе, на большом блюде, хлеб да сыр. И тот хлеб и сыр начнут резать и класть на тарелки, да сверх того хлеба и сыра на те же тарелки кладут дары, ширинки от новобрачной по росписи, и подносят наперед священнику да отцу и матери невестиным, да тысяцкому, потом царю, и поезжанам, и сидячим боярам и боярыням, и дружки себе, и свахам, и конюшему, и дворецкому, и чинам их, по росписями же.
Торжественный и великолепный выход царя к венчанию
А укрутя, новобрачную покроют покровом тем же, которым были закрыты, а на том покрове вышит крест. А венец девичий бывает снят и отдан в сохранение. Также и к царскому отцу и матери, и к царевнам, и к сидячим боярам и боярыням хлеб и сыр и дары посылают с невестиным дружкою, а к патриарху белого полотна, сколько доведется, А бывают те дары — ширинки тафтяные белые, шиты кругом золотом и серебром, около кисти золото с серебром, а иные золото и серебро с шелком. И после того окручения, из- за третьей ествы, протопоп, встав из-за стола, учнет говорити по обеде молитву, и потом у отца и матери учнут благословлятися царю с царевной и с поездом идти к венчанию, и они их благословляют».
По окончании всех обрядов царь поднимался со своего места. Посаженые отец и мать благословляли образами жениха и невесту, а родители невесты прощалась с нею и отдавали ее «царю в руки». Протопоп благословлял крестом царя, царевну и весь свадебный чин и тотчас же открывался свадебный поезд к венчанию.
Торжественный и великолепный выход царя к венчанию приветствовался колокольным звоном по всей Москве, в которой в это же время начинали «во всех церквах Бога молити о здоровье царском и о царевнине и о сочетании законного брака».
На великокняжеских свадьбах отправлялся в собор сначала один жених, а потом уже невеста. На царских свадьбах жених и невеста вместе отправлялись в собор. Впереди них шли стряпчие и устилали путь камками красными и желтыми. У Красного крыльца жениха ожидал конь, на котором сидел конюший, а для невесты были приготовлены сани, в которых сидел ясельничий. Когда государь сходил с крыльца, к нему подводили коня, и он верхом отправлялся в собор. Впереди ехали верхами поезжане в большом числе, дружки и близ государя — тысяцкий. Конюший со своим чином шел пешком за государем. Здесь же шли по сторонам дети боярские, оберегавшие путь, чтобы никто не перешел между государем и царевной. Невеста ехала в санях, обитых золотными атласами. Против нее в тех же санях сидели все четыре свахи. За санями, для береженья, шел ясельничий со всем своим чином.
Во главе всего поезда шел протопоп с крестом, и несли каравай и свечи с фонарями.
Венчание великих и удельных князей
Подъехав к южным дверям Успенского собора, выходящим прямо на площадь против собора Архангельского, царь сходил с коня, а невеста оставляла сани, и вместе шли в церковь в широкие красные двери, «что от Архангела». Впереди них шли тысяцкий и дружки, большие свахи вели под руки царевну, а меньшие шли за нею; бояре, написанные пред государем, замыкали шествие. Конюший садился на аргамака, ясельничий — в сани, а дети боярские оберегали путь, чтобы никто не перешел между государевым аргамаком и царевниными санями.
В соборе жених и невеста становились посредине против Царских дверей, на месте амвона, который на это время убирался. Под ноги подстилали камку и сорок соболей. Со свечами становились с правой стороны у патриаршего места, а с караваями — с левой. У левого же столпа приготовлялась скамья, покрытая золотым ковром, с сголовьями из красного бархата с золотом. На сголовья полагали сорок соболей, а под ноги подставляли две колодочки, обитые бархатом.
Великих и удельных князей венчали митрополиты. Со времени царя Михаила Федоровича царские свадьбы стали венчать протопопы, большею частью благовещенские. На клиросах пели дьяки царские по строкам, а иногда и их не было, и обязанность чтеца и певца исполняли дьяконы и ключари соборные.
На великокняжеских свадьбах жених, войдя в церковь, становился на правой стороне ее, а невеста, приезжавшая после жениха, становилась на левой. Митрополит, приступая к совершению таинства брака, подходил к жениху, брал его за руку и ставил посредине собора на камке и соболях. Потом так же подходил к невесте и так же ставил ее рядом с женихом. Начиналось венчание.
По сведениям Котошихина, во время венчания жениха с правой стороны поддерживал дружка, а невесту с левой поддерживала сваха. Около них боярин держал вино в стеклянном сосуде. На великокняжеских свадьбах этот сосуд, после того как жених и невеста выпивали из него вино, жених топтал ногами. На свадьбе великого князя Василия Ивановича с княжною Еленою Васильевною Глинской было в наряде написано по этому поводу: «И как митрополит дает пить вино великому князю и княжне, и как еще великий князь будет допивать вино, и он ударит скляницу о землю и ногою потопчет сам, а иному никому не топтать, опричь князя, а после венчания, собрав, кинуть в реку, как прежде велось».
Свадьба старицкого князя Андрея Иоанновича
На царских свадьбах тотчас же после венчания начинался свадебный пир, а свадебное богомолье совершалось на второй день. Когда все усаживались за столами, царь приказывал подавать кушанья. После третьего кушанья перед молодыми ставилось куря верченое и по старому обычаю отправлялось в сенник. Тотчас и молодые вставали из-за стола и в сопровождении тысяцкого, дружек и свах шли в сенник. В дверях палаты происходил обряд выдавания молодой мужу.
На свадьбе старицкого князя Андрея Иоанновича выдавал новобрачную княгиню великий князь Василий Иоаннович и при выдавании говорил речь: «Брат Андрей! Божиим изволением и нашим жалованьем велел Бог тебе жениться, поняти княгиню Ефросинью; и ты, брат Андрей, свою жену, княгиню Ефросинию, держи по тому, как Бог устроил».
На второй свадьбе царя Михаила Федоровича выдавал царицу боярин Иван Никитич Романов и, остановясь в дверях, говорил речь: «Великий государь царь и великий князь Михаил Федорович всея России! По воле всемогущего и всесильного в Троице славимого Бога и по благословению отца твоего великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича московского и всея России и матери твоей великой государыни инокини Марфы Иоанновны, изволил ты, государь, по преданию апостольскому и святых отец правилам, сочетатися законному браку в наследие вечно вашему царскому роду, в обладание великих государств ваших, а поняти за себя царицу и великую княгиню Евдокию Лукьяновну. И ты, великий государь, свою царицу, а нашу государыню, приемли и держи, как человеколюбивый Бог в законе нашем истинные христианские веры устроил и апостолы и святые отцы предаша».
После выдавания сопровождавшие провожали молодых до сенника. В сеннике посаженая мать одевала на себя соболью шубу мехом вверх и осыпала новобрачных хмелем.
На свадьбе великого князя Василия Иоанновича было уложено: «В те поры большая сваха да дружки, развернув скатерть, кормят великого князя и великую княгиню курем; и как поедят куряте, и великий князь велит всем идти».
Цари Михаил Федорович и Алексей Михайлович
Цари Михаил Федорович и Алексей Михайлович на своих свадьбах приказывали протопопу отнести скляницы в алтарь.
По окончании церковного венчания молодых сажали рядом на скамье, а на великокняжеских свадьбах тотчас же начинались поздравления от митрополита, родных и бояр, а певчие в это время пели многолетие. На царских свадьбах, когда молодые усаживались на скамьи, протопоп подходил к ним и поучал их «как жити: жене у мужа быти в послушестве и друг на друга не гневаться, разве некие ради вины мужу поучати ее слегка жезлом, зане же муж жене, яко Христос глава на Церкви; и жити бы в чистоте и богобоязни, неделю, и среду, и пяток, и все посты постити, и Господские праздники и в которые дни прилучится праздновать апостолам и евангелистам и иным нарочитым святым греха не сотворили, и к церкви б Божией приходили и подаяние давали, и со отцом духовным спрашивались почасту, той бо на вся блага научит». После поучений протопоп брал царицу за руку и отдавал ее мужу и приказывал им меж себя учинить целование, а потом сам и весь свадебный чин поздравляли царя и царицу «венчався». По окончании венчания свадебный поезд возвращался во дворец в прежнем порядке.
Когда царь сходил у Красного крыльца с аргамака, конюший садился на него и отправлялся к сеннику, вокруг которого должен был ездить всю ночь с голым мечом.
На свадьбах великокняжеских жених с невестою разлучались при входе во дворец. Жених шел к себе завтракать, а невесту боярыни уводили в терема. После завтрака князь в сопровождении многочисленной свиты отправлялся по московским монастырям. Вернувшись с богомолья, он приказывал всем боярам и чинам и царице идти к свадебному столу. Когда занимали свои места, князь сам входил, садился на свое место, и на стол тотчас же подавали куря верченое и ставили перед новобрачными. Большой дружка снимал скатерть, обертывал ею куря вместе с калачом и солонкой и относил в сенник к постели. После этого князь приказывал ставить на столы яства. В свадебном наряде великого князя Василия Ивановича было указано: «Яства подавать по наряду, со благочинием и со вниманием. И кому довелось подавать яствы, и те говорят яствам поодиночке молитвы, и кому подавать, те говорят милостивые речи великого князя. И как с яствами подойдут к боярам и детям боярским, и им поступать по старому обычаю. И как пошлет великий князь с меды и вины фряжскими, и тогда не чинить споров, быть во всем, как велось исстари, без спору, а желать во всем добра великому князю до полна».
Патриарх Филарет
Патриарх Филарет, благословляя государя иконой, отвечал:
«Благочестивый и христолюбивый сын наш, великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея России! Всемогущий и неизреченный в милости, в Троице славимый Бог наш, тебя, великого государя, от чрева матери вашей, за благочестие царством прослави и почти вас; той и ныне прославить тя, великого государя, причтитися законному браку, по апостольскому преданию и святых отец правилам, и подаст тебе, государю, и супруге, царице Евдокии, долготу лет живота вашего и благословит вас благословением последним, ему же несть пременения, и подаст вам благородная чада, якоже Аврааму и Сарре Исаака, Исааку Иакова, Иелкану и Анне чудного Самуила и прочим древним отцам, Богу угодившим, и да узриши сыны сынов твоих и дщери дщерей твоих, и благочестивое царство соблюдет от всех ваших врагов ненаветно и распространит и умножит от моря до моря и от рек до конец вселенныя».
15 февраля 1648 года, вечером, царь Алексей Михайлович пришел в Успенский собор и так просил благословения у патриарха Иосифа на вступлеаие в брак с Марией Ильиничной Милославской:
«Великий господин, отец наш и богомолец святейший Иосиф, патриарх московский и всея России! По милости Всеблагого и Всесильного в Троице славимого Бога нашего и по благословению и по совету вас, великого господина, про- изволили мы законному браку сочетатися, и день радости на- шея быть завтра, и тебе, великому господину отцу нашему и богомольцу, нас, великого государя, благословити сочетатися законному браку по апостольскому преданию и святых отец правилам, и тебе, великому святителю, о нас помолитися».
Патриарх, благословляя государя, отвечал:
«Благочестивый и христолюбивый великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея России самодержец! Всемогущий, неизреченный в милости, в Троице славимый Бог наш, иже соблюдает вас, великого государя, от чрева матери вашей и за благочестие царством прослави и почти вас, той и ныне благословить тя, великого государя, причтитися законному браку по апостольскому преданию и святых отец правилам, и подаст тебе, государю, и супруге твоей, царице Марье Ильиничне, долготу лет живота вашего и благословит вас благословением крайним, ему же несть пременения, и подаст вам благородные чада, яко же Аврааму и Сарре Исаака, Исааку Иакова, Иелкану и Анне Самуила и прочим древним отцам богоугодившим, и да узриши сыны сынов твоих и дщери дщерей твоих, и благочестивое ваше царство соблюдет от всех ваших врагов ненаветно, и распространит и умножит от моря и до моря и от рек до конец вселенной».
|
| |
|
| |
| автор : |
архив
|
| e-mail : |
moscowjobnet@gmail.com
|
| статья размещена : |
27.09.2019 00:45 |
| |
|
| |
|
| версия для печати |
| |
|
   |
| |
|
| НАЗАД |
| |
|
| НА ГЛАВНУЮ |
| |
|
|
