| |
количество просмотров : 703 |
| |
|
| категория : |
Другое
|
| |
|
| |
|
|
| |
| Дореволюционные Банки Москвы (часть 1)
|
| |
|
| |
| Банки Москвы были задуманы их создателями на рубеже 1860—1870-х годов как «учреждения, способствующие промышленности и торговле», и с самого своего возникновения были поставлены на службу растущей индустрии центральной России, передовые позиции в которой заняло текстильное производство. |
| |
«Старомосковские» банки развивались по существу в том же направлении, что и банки более экономически развитых стран Запада на ранней стадии индустриализации, когда те стимулировали промышленный рост, питая индустрию оборотными капиталами в виде краткосрочных кредитов. Промышленность диктовала объем и условия субсидий, и по мере того, как реинвестирование прибылей переставало удовлетворять финансовые потребности расширенного производства, банковские ссуды приобретали долгосрочный и все более масштабный характер. Взаимопереплетению интересов промышленного и банковского секторов способствовало и проникновение финансовых корпораций в сферу снабжения сырьем хлопчатобумажной и льняной отраслей.
Непосредственное руководство банками при этом продолжало оставаться привилегией относительно узких по составу предпринимательских групп, обеспечивающих таким образом финансовую поддержку собственных предприятий. Сложился в итоге тип финансово-промышленной олигархии, олицетворявшей формирование финансового капитала с преобладанием промышленных интересов. В Москве данный тип представляли такие авторитетные в деловом мире России фигуры, как Г.А.Крестовников, Кнопы, Вогау, Найденовы, Рябушинские и др.
Банк в их представлении должен был служить опорой и поводырем для промышленности.
Иных взглядов придерживались «чистые» банкиры, такие, как Поляков, Юнкеры и другие московские финансисты, олицетворявшие «банковский» тип финансовой олигархии. Свои банки они использовали в традиционном для данного типа русле финансовых комбинаций, ориентированных на игру с биржевыми курсами. Политика превращения банка в разновидность холдинг-компании, инвестирующей краткосрочные пассивы в биржевые ценности, была чревата серьезными неприятностями в момент биржевых кризисов.
Составная часть кредитной системы
Коммерческие банки Москвы являлись неотъемлемой составной частью кредитной системы дореволюционной России и вместе с ней за почти полвека своего существования проделали значительный исторический путь. Появившись на свет вскоре после отмены крепостного права, они немало содействовали превращению отсталой патриархальной страны в относительно развитую индустриальную державу с разветвленной и диверсифицированной кредитно-банковской структурой, в начале XX в. развивавшейся весьма динамично.
В области торгово-промышленного кредитования в России действовали помимо акционерных коммерческих банков учреждения государственные, муниципальные, а также частные на принципе взаимного кредитования. Центральным эмиссионным и одновременно коммерческим банком являлся Государственный банк России. Однако в канун мировой войны он все же уступал по суммарной финансовой мощи акционерным коммерческим банкам. 50 банков с 778 отделениями к 1914 г. по сумме баланса (6285,3 млн р.) опережали Государственный банк (4624 млн р.), хотя еще в начале 1900-х годов они отставали от своего старшего собрата.
В рамках кредитной системы активно развивались и общества взаимного кредита, обслуживавшие по преимуществу мелкую и среднюю клиентуру, городских и сельских предпринимателей. 1108 таких обществ к 1914 г. обладали общим балансом в размере 1059,7 млн р. Наконец, 319 так называемых городских общественных банков, находившихся под управлением местных муниципальных органов, по балансу к 1914 г. располагали балансом в сумме 261,3 млн р. Система коммерческого кредита в целом и акционерные банки как ее ведущее звено в канун мировой войны представляли собой необходимую часть инфраструктуры хозяйственной жизни страны.
Пальма первенства среди акционерных коммерческих банков принадлежала группе крупнейших петербургских финансовых корпораций, но к ним вплотную примыкали московские коммерческие банки, оставившие по объему операций далеко позади остальные региональные банковские группировки.
Вхождение в правление
Фредерикс стал также директором правления Петербургского Частного банка и вместе с Давидовым вошел в правление О-ва железнодорожных ветвей.
До начала войны иностранная группа не проявила себя сколько-нибудь заметным образом и, видимо, не имела собственных планов управления банком. Лидером в нем оставался петербургский патрон.
Вместе с тем участие в нем европейских банкиров открыло московскому банку дорогу на заграничный денежный рынок, где он к началу войны с помощью своих новых «друзей» позаимствовал крупные суммы. В Париже его непогашенный долг осенью 1914 г. исчислялся в 6 млн франков, из них на 1 млн выдала кредит московскому банку контора Тальмана. Банкирский дом Оппенгеймера еще в 1913 г. открыл ему кредит на 1,5 млн марок, и еще 3 млн ссудил берлинский банкир С. Блейхредер.
С началом мировой войны связи с заграничным рынком оказались прерваны. Этим воспользовались Русско-Азиатский и Русско-Французский банки. В конце 1914 г. они провели комбинацию, на которую в свое время не решился парижский синдикат: приобрели у банка Давидова основной пакет акций Московского Частного банка в количестве 23 тыс. Немного спустя банк Путилова выкупил у Русско-Французского его долю и стал единоличным хозяином московского банка, в истории которого наступил новый этап, но его анализ выходит за рамки данной работы.
Сложившийся в Частном банке «тройственный союз» московских, петербургских и иностранных финансистов отразил крайне важную тенденцию в мире крупного бизнеса предреволюционной России. Вслед за банками Татищева, Рябушинских, Юнкеров и московские представители групп Кнопов и Вогау, выступив соучредителями нового учреждения, пошли на расширение деловых связей с банковскими магнатами Петербурга и их европейскими покровителями. Чем больше становилось таких зон взаимодействия, тем интенсивнее шел процесс интеграции внутри российской буржуазии и ее постепенное вхождение в высший «финансовый свет» Европы. Достаточно узкий, но могущественный слой российской банковской олигархии накануне Первой мировой войны представлял связанную сложной системой личных уний и участий элиту предпринимательского класса страны.
Инициатива создания синдиката
В действительности нет оснований приписывать парижским партнерам Давидова некие агрессивные планы. Инициатива создания синдиката исходила от Давидова, преследовавшего цель избавиться от акций московского банка, тогда как французская сторона стремилась поживиться на финансовой комбинации, и только. Расчеты и той, и другой групп не совсем оправдались, и петербургский банк остался главным держателем акций своего дочернего банка.
Переданный французским участникам синдиката пакет акций Московского Частного банка составлял приблизтельно 14 тыс. штук, или половину от выделенных синдикату 28 тыс. акций на сумму около 3.5 млн р., т.е. 24% основного капитала, достигшего к середине 1914 г.
12.5 млн р. Эта цифра значительно отличается от приводимой С.Л.Ро- ниным доли участия французского капитала в банке в пределах 56%, поскольку им не учитывалась доля в синдикате банка Давидова, принявшего 50% акций. Но даже если бы последнему удалось реализовать свое тайное желание и сбыть все свои акции французским партнерам, в их действиях нет оснований усматривать какой-либо иной цели, кроме стремления сыграть на курсе. Синдикат оплатил Московскому Частному банку весь выпуск по цене 284 р. за акцию 250-рублевого номинала, а в котировку Парижской биржи ввел их уже по 313 р. за штукуЗбЗ 29-рублевая премия и была предметом вожделений, ради нее парижские банкиры затевали изящные финансовые комбинации, не принесшие, впрочем, до начала мировой войны ощутимых результатов.
Союз Давидова с парижским синдикатом был закреплен участием его представителей в управлении московским банком. В начале 1914 г. в совет были введены креатуры Ж.Лоста — П.Дюфло, П.Дютаста. который одновременно вошел в совет и другого партнера французской группы — Соединенного банка, а также Ж.Гинцбург, совладелец участвовавшего в объединении парижского банкирского дома. В правление были приглашены А.Фредерикс, представлявший в России дом Тальмана и Банк Парижского союза, и Р.Оппенгеймер, член банкирского дома «Х.Оппенгеймер» в Берлине, подключившегося, по всей видимости, к парижской группе синдиката.
Новый выпуск
Только по завершении реализации нового выпуска осенью 1913 г. был сформирован синдикат, участниками которого стали Петербургский Частный банк и его давние партнеры — банкирские дома М.Тальмана, Ж.Гинцбурга, а также реорганизованный к тому времени из банкирской конторы Ж.Лоста Credit Mobiliere Franais, в правлении которого заседал А.А.Давидов. Синдикату передавался весь новый выпуск акций е количестве 30 тыс. на сумму 7,5 млн р.
Об истории его создания и деятельности интересные сведения приводятся в письме А.А.Давидова к М.Тальману от 17(30) апреля
1914 г.Возвращаясь к моменту подписания синдикатского акта. Давидов упрекал французских партнеров, которые путем нажима добились от него передачи объединению сверх 30 тыс. новых еще 12 тыс. старых акций московского банка из портфеля Петербургского Частного. Его лидер рассчитывал избавиться от пакета и занять в консорциуме позицию младшего партнера, переложив тяжесть эмиссии на плечи иностранной группы, однако парижские банкиры согласились на объединение только при условии участия в нем не меньше чем в половинном размере. «Я настаивал тогда, — писал Давидов, — на том, чтс Петербургский Частный банк может принять участие в синдикате лишь при условии, что его инвестиции в Московский Частный банк не будут возрастать, и если я согласился на это предложение, то только потому, что Вы сами так же, как г-да Буске и Гинцбург, подтвердили мне, что Вы быстро поместите большую, часть этого пакета через Banque Nationale de Credit».
Однако к окончанию полугодового срока работы синдиката перспективы эмиссии выглядели неутешительно. «Акции, — продолжал лидер петербургского банка, — расходятся безнадежно медленно, и вместо того, чтобы выйти из этого дела или по крайней мере не увеличивать своего участия, мы его увеличили вдвое». Частный банк попал в щекотливую ситуацию. «Мы не можем, — подводил итог Давидов, — выбросить старые акции, так как это ударит по синдикату, то есть по нам самим». Для урегулирования противоречий по делу об акциях московского банка он предлагал Тальману встретиться в Берлине.
Соответствующий отклик у правления
Такие жесты не могли не найти соответствующего отклика у правления. По сообщенным им в Московский биржевой комитет сведениям, банк имел около тысячи клиентов по вексельной операции на общую сумму кредита 60 млн р.> Несомненно, финансировались им и представители московской группы, заседавшие в органах банковского управления.
Не без ее влияния оформилось и направление развития молодого банка, который стал заниматься почти исключительно обычными кредитными операциями и всячески сторонился биржевой игры. Оценивая итоги 1912 г., правление подчеркивало, что банк «держался исключительно в рамках чисто банковских операций, отведя в этом отношении первое место учету векселей и других торговых обязательств». В собственном портфеле у него находилось мизерное количество бумаг, необходимых, по свидетельству правления, «для повседневных оборотов». Политика банка импонировала московским промышленникам и торговцам. В биржевой прессе с нотой одобрения писали, что банк «не ведет почти никаких спекулятивных и грюндерских операций» и благодаря этому среди основной клиентуры из числа мелких и средних капиталистов пользуется репутацией «солидного, достаточно прочного учреждения».
Заключительный акт предвоенной истории Московского Частного банка связан с неудачной попыткой Давидова «спихнуть» своим французским партнерам солидное, но обременительное дело, заинтересованность петербургского патрона в котором выражалась суммой 12 млн р.
по участию в капитале и кредиторской претензии. На первом же собрании акционеров московского банка в 1912 г. по предложении: Геннерта было принято решение, «вступив в соглашение с русскими и иностранными банками и банкирскими домами по предмету размещения сих акций», провести новую эмиссию с увеличением основного капитала до 15 млн р.
Однако иностранные финансисты не спешили раскошеливаться, пока не получили ощутимые доказательства жизнеспособности дела.
Три фирмы
Кроме «Электропередачи», к ним относились еще три фирмы: т-во «Износков, Зуккау и К», компания «Добровы и Набгольц», а также Т-во Ташинских железоделательных заводов. Их правления возглавлял вице-председатель директората московского банка С.Ю.Гольдберг.
Известно, например, что Московский Частный банк принял непосредственное участие в реорганизации фирмы «Износков, Зуккау и К°», которая владела конторами по продаже металлов в Москве, Петербурге и Н.Новгороде, а также цинковым предприятием в Н.Новгороде и чугунолитейным заводом «Новый-Бзин» в Радомской губернии. Дела фирмы шли не блестяще, поэтому в 1912 г. решено было уменьшить основной капитал с 1 млн до 100 тыс. р. с последующим увеличением вновь до 1 млн путем выпуска новых акций на 900 тыс. р. При этом основные капиталы были списаны на покрытие образовавшегося дефицита, возникшего в результате ликвидации еще одного предприятия — о-ва машиностроительного завода «Славянин» в Москве. По делу о новом выпуске акций с руководством Московского Частного банка было заключено соглашение относительно гарантии эмиссии при условии уплаты банку комиссионных в размере 200 тыс. р. Банк взял на себя и основное финансирование конторы. Из общей суммы кредиторской претензии к фирме за 1913 г. в размере 3,1 млн р. за ним значилось ссуд на 2,1 млн Примечательно, что в течение 1914 г. товарищество заплатило за пользование кредитом 311,5 тыс. р. — Московскому Частному банку.
О роли в банке московской группы известно немногое. Она не являлась крупным держателем акций, но имела большинство в наблюдательном органе банковского управления — совете. Заинтересованные в банке московские предприниматели, разумеется, протежировали своему учреждению. Газеты писали, что один из учредителей, Н.И.Гучков, официально не участвовавший в управлении банком, тем не менее, используя занимаемый им до 1913 г. пост Московского городского головы, регулярно перечислял в банк свободные муниципальные суммы в размере от 2 до 6 млн р.
Окончательный договор
По окончательному договору к синдикату перешли акции на 4 млн р., из них на 2 млн принял руководитель консорциума Петербургский Частный банк и по 1 млн — два субучастника. Чтобы стимулировать их заинтересованность, Давидов пообещал авансировать двум банкам причитающиеся с них по синдикатским счетам суммы. Мера была вызвана тем, что акции Московского банка не пользовались популярностью на бирже и плохо расходились. Только в середине 1913 г. консорциум был ликвидирован, причем, как признал позднее Давидов, у Частного банка осталось на руках 12 тыс. акций нового учреждения на 3 млн р.51, Помимо контрольного пакета петербургский патрон сохранил по отношению к московскому банку положение ведущего кредитора, оставив на балансе накопившийся за время деятельности отделения долг в размере 9 млн р.
Таким образом, руководителям петербургского банка удалось выполнить свой план в той его части, которая касалась сохранения с новым учреждением отношений, близких по характеру с теми, что связывали прежде банк с его московским отделением. Поскольку кредитная документация и материалы банковского управления оказались полностью утраченными, можно только предположить, для каких целей использовали Московский Частный банк его петербургские хозяева и что надеялась найти в нем московская группа.
Некоторые характерные в этом смысле факты удалось выявить в фонде московского акционерного о-ва «Электропередача», организованного в 1913 г. из местного отделения О-ва электрического освещения 1886 г. Из 12 тыс. акций новой компании 10 592 принадлежало Давидову, перепродавшему свой пакет позднее германским банкирам при содействии Международного банка. В Московском Частном банке кредит отделению Общества 1886 г. был открыт сразу же по основании банка. С учреждением же «Электропередачи» в банке сконцентрировались все расчеты общества. Он принимал от фирмы наличность на текущий счет и выдавал необходимые средства. Вероятнее всего, через московский банк финансировались те предприятия группы Петербургского Частного банка, которые были связаны с Центральным районом.
Авторы юбилейной истории петербургского банка
Авторы юбилейной истории петербургского банка отмечали, что Геннерт привлек к участию в новом банке «группу лиц из видных представителей местного торгового и промышленного мира». Официальными учредителями от Москвы выступили Ф.Л.Кноп, Н.И.Гучков и председатель правления Северного страхового о-ва М.В.Живаго, от банка-патрона — Геннерт и сам А.А.Давидов. Основной капитал Московского Частного банка, и в названии сохранившего преемственность с «петербургским родителем», был по уставу определен в 5 млн р.49 Все 20 тыс. составлявших его акций разобрали учредители и примкнувшие к ним субучастники. Хотя списки акционеров банка не сохранились, но известно, что к первому собранию в начале 1912 г. 20 тыс. акций представили всего 24 человека.
Этот узкий круг лиц почти целиком состоял из членов банковской администрации. Большинство мест в директорате заняли представители петербургской группы: председателем его был избран А.И.Геннерт, вице-председателем — С.Ю.Гольдберг, членами — А.А.Давидов и Г.Л.Гиллерт. Позднее в состав директоров был приглашен представитель парижского банкира Тальмана А.Фредерикс. В совет от петербургской группы вошли К.Л.Вахтер и В.Д. Брянский. Все они были связаны личной унией либо с Петербургским Частным банком, либо с его московским предприятием — т-вом «Износков, Зуккау и К°».
От московской группы в правлении заседал К.И.Гучков, брат одного из учредителей. Остальные участники вошли в совет, председателем которого избрали М.В.Живаго, членами — Ф.Л.Кнопа, совладельца фирмы Вогау Г.М.Марка, Н.М.Перепелкина, заседавшего вместе с К.И.Гучковым в наблюдательном комитете Московского городского кредитного о-ва, и текстильного фабриканта М.С.Карзинкина. Позднее в совет был введен В.В.Орлов, директор правления подконтрольного Вогау О-ва для производства соды в России «Любимов, Сольвэ и К°».
Для эмиссии первого выпуска акций был образован синдикат под руководством банка Давидова и при участии Русско-Азиатского и Азовско-Донского. По начальным условиям объединению для реализации передавался из капитала 5 млн р. пакет акций на 4529 тыс. р. Акции на остальные 471 тыс. р. разобрали, вероятнее всего, представители московской группы.
Петербургский Частный банк
Болезненно задетый кризисом начала 1900-х гг., когда он оказался обременен убытками вследствие неразборчивого финансирования, Петербургский Частный банк в первом десятилетии XX в. влачил жалкое существование. Все попытки руководства «оздоровить» его активы не приносили успеха. Лишь с приходом в банк нового лидера А.А.Давидова, возглавившего правление, стало возможным привлечь к делу новые капиталы. Первоначально банк обратился за содействием к германской группе во главе с National Bank for Deutschland, но в итоге в образованном Давидовым синдикате ведущие позиции заняли французские банки с Credit Mobiliere Franais во главе. Синдикат после списания большей части долгов банка провел новый выпуск акций на 10 млн р., причем к нему перешли 35 тыс. акций из общего количества выпущенных 60 тыс. В 1911 г. при участии того же синдиката, в состав которого вошли дополнительно Societe Generale и Banque de Paris et des PaysBas, капитал банка был увеличен еще на 20 млн р. до общего размера 40 млн р. По замыслу реформаторов Частный банк должен был изменить направление деятельности, сосредоточившись на финансировании промышленных и железнодорожных предприятий, о чем в 1911 г. он заключил соглашение с Русско-Азиатским.
Для решившего стать «деловым банком» учреждения отпала необходимость содержать сеть отделений, которые, за исключением Московского, в 1910 г. были проданы другим банкам. Встал вопрос о ликвидации последнего банковского филиала, однако правление не желало покинуть такой крупный экономический центр, как Москва. Остановились на компромиссном варианте: реорганизовать отделение в самостоятельный банк, который, однако, «был бы связан с Петербургским Частным банком известными договорными отношениями, позволяющими этому последнему за некоторую поддержку с его стороны пользоваться в известных случаях услугами нового банка на тех же условиях, как если бы он оставался отделением нашего банка» Организационные хлопоты были поручены вице-председателю совета, управляющему Московским отделением банка А.И.Геннерту, лицу авторитетному в московских деловых кругах.
Основная сфера интересов
Основной сферой его интересов в Москве являлись посреднические операции с хлопком. Отделение принимало поступавший из Средней Азии товар на комиссию от финансировавшихся хлопкоторговых фирм. Только с осени 1913 по весну 1914 г. оно выдало ссуд под хлопок в сумме 2,3 млн р.
Сибирский Торговый банк был связан с группой Второва-Каштанова, учредившей накануне войны О-во суконного производства «Поставщик». Оно возникло в 1913 г. в результате реорганизации суконного дела торгового дома «К.Тиль», попавшего под административное управление. Инициаторами являлись московские промышленники Н.А.Второв, Н.Т.Каштанов и Н.И.Дербенев при поддержке Сибирского банка. На первом собрании акционеров 9 апреля 1913 г. из 38 тыс. акций, составлявших основной капитал новой фирмы в размере 3,8 млн р., Второв и Дербенев подписались на 6,6 тыс. акций каждый, Каштанов принял 6950 и Сибирский банк — 12 825. Под обеспечение акций «Поставщика», принадлежавших группе Второва, банк открыл кредит, заключив с группой соглашение о финансировании предприятия в размере до 2,5 млн р.
В совет фирмы, председателем которого стал Н.А.Второв, был введен управляющий Московским филиалом Сибирского банка И.С.Шапиро, прикомандированный одновременно к правлению на правах директора. Сибирский банк и в дальнейшем продолжал финансирование предприятия. Так, когда вскоре после открытия общества выяснилась необходимость увеличить его основной капитал на 1 млн р., совет фирмы решил просить банк о кредите на эту сумму вплоть до проведения выпуска.
По примеру других ведущих столичных банков Петербургский Частный банк обосновался в Москве еще в период подъема 1890-х гг., заинтересовавшись местным Т-вом машиностроительного и чугунолитейного заводов «Добровы и Набгольц». После учреждения в 1900 г. администрации по делам фирмы он взял на себя ее финансирование как ведущий кредитор и ввел в состав администрации двух директоров основанного тогда же отделения — А.И.Геннерта и С.Ю.Гольдберга43. Под контроль банка в этот период перешло и располагавшееся в Москве т-во для торговли металлами «Износков, Зуккау и К°», правление которого возглавил тот же Гольдберг.
Прочное обоснование
Прочно обосновались в первопрестольной и Русский для внешней торговли банк вместе с Сибирским Торговым. Первый имел давние контакты с фирмой Вогау, от имени которой в начале XX в. в его правлении заседал доверенный «московских немцев» В.Ф.Гувале. «Руссенбанк», как называли его в деловой прессе, намекая на близость с германскими финансистами, завладел также крупным пакетом акций Т-ва Московского металлического завода, в котором решающие позиции принадлежали основателю дела Ю.П.Гужону и тем же Вогау. К собранию акционеров товарищества в декабре 1906 г. петербургский банк представил 6,3 тыс. акций из общего количества 18,2 тыс., тогда как непосредственный руководитель фирмы Гужон — 4632 акции.
Как отмечалось в составленном в Госбанке досье фирмы, в начале 1900-х гг. Гужон предпринял крупное техническое переоборудование предприятия и создал специальное листопрокатное отделение для производства жести по английскому образцу. С этой целью предполагался облигационный заем на 3 млн р., но в условиях кризиса он не был выпущен. Для покрытия произведенных значительных расходов Гужон «вынужден был воспользоваться (путем уступки части собственных паев) финансовой поддержкой в значительной сумме со стороны торгового дома Вогау и К°, один из наиболее крупных участников которого, Г.М.Марк, являлся самым влиятельным директором правления товарищества, и Русского для внешней торговли банка, «управляющий Московским отделением которого Н.Ф.Киршбаум состоит директором правления товарищества»®. Последний, подчеркивали чиновники Госбанка, «обязал товарищество все денежные операции и учет векселей производить почти исключительно через его посредство, взимая значительные суммы за комиссию». По имеющимся данным, банк в течение 1908—1911 гг. субсидировал фирму Гужона на 1,2 млн р., для контроля за расходованием кредитов в правление в конце 1908 г. и был введен Киршбаум, руководитель Московского филиала и член совета «Руссенбанка».
Сахарная промышленность
Международный банк утвердился также в сахарной промышленности, завязав тесные отношения с группой Боткиных и Гучковых. Управляющий Московским отделением А.Л.Форштеттер и член совета A.О.Ценкер вошли в правление Т-ва Ново-Таволжанского свеклосахарного завода, семейного предприятия московской группы, а член правления завода и совладелец чаеторговой фирмы Боткиных Н.И.Гучков был включен в совет Международного банка и правление Московского вагоностроительного завода. В совете банка участвовал также М.П.Боткин, сохранявший связь с группой через Ново-Таволжанский завод. Представитель банка в его правлении А.Л.Форштеттер одновременно состоял в директорате перешедшего в начале 1900-х гг. под контроль Международного банка Т-ва Федоровского свеклосахарного завода. На 1913 г. банк владел 931 его паем на 465,5 тыс. р.334 Участвовал Форштеттер и в правлении Т-ва Богородицких заводов графов Бобринских в Тульской губернии, .перешедшего под банковский контроль после учреждения администрации. Положению Международного банка как одного из лидеров в предпринимательской среде Москвы соответствовало и собственное здание филиала на Ильинке, в самом сердце «московского Сити».
Основной сферой интересов Азовско-Донского банка в Москве являлась текстильная промышленность. Директор Московского отделения И.Г.Коган с 1912 г. возглавлял правление учрежденного в 1882 г. Т-ва Цитенгофской суконной мануфактуры, а управляющий товарным отделом филиала Я.А.Минц входил в правления той же мануфактуры, а также О-ва Серпуховской бумаго- прядильни и Компании Богородско-Глуховской мануфактуры, где банк потеснил прежних хозяев — Морозовых и Кнопов. Как установил B.Я.Лаверычев, руководители Богородско-Глуховской мануфактуры во главе с Н.Д.Морозовым сумели противостоять нажиму банка и сохранить нити управления в своих руках в совете Азовско-Донского банка из московских дельцов участвовал кроме П.Г.Солодовникова известный банкир И.И.Джамгаров. Реноме банка олицетворяло здание его отделения на Ильинке — уменьшенная копия резиденции на Невском проспекте в Петербурге. Земельный участок на главной банковской улице Москвы был приобретен у бывших владельцев Хлудовых за 1,8 млн р.
Финансовые векселя
Банк являлся крупным акционером дороги и ее кредитором по учету финансовых векселей фон Мекка на сумму до 2 млн р. Заседал в совете до 1912 г. еще один московский делец — председатель правления Нижегородско-Самарского земельного банка П.Г.Солодовников. В его руках находилось громадное состояние отца, Г.Г.Солодовникова, в размере более 20 млн р., завещанное на благотворительные цели. Срок исполнения завещания истекал в 1921 г., через 20 лет после смерти родителя, а до тех пор его сын, являвшийся и главным душеприказчиком, был фактическим хозяином капитала, помещенного им в ценные бумаги и на вклады в коммерческие банки. Надо ли говорить, что для них московский миллионер был «персоной более чем желательной». «За надзор за московским отделением в 1911 г.» правление Русско-Азиатского банка распорядилось выдать ему 10 тыс. р. наградных и поручило администрации филиала просить его «ив будущем содействовать привлечению вкладов и текущих счетов»!. За «труды» ему была обещана тантьема в размере 0,5% чистой прибыли филиала. Солодовников, однако, перенес основную часть своих капиталов в Международный и Азовско-Донской банки и был приглашен в состав их наблюдательных органов.
Экспансионистская политика крупнейших петербургских банков в московских деловых кругах вызывала опасения за судьбу своих предприятий. В 1913 г. в московской биржевой прессе появились слухи об уходе де Сево с поста управляющего филиалом Русско-Азиатского банка, встреченные весьма сочувственно. Газеты отмечали, что «стремление де Сево подчинить своему влиянию пошатнувшиеся фирмы внушало серьезные опасения московским фабрикантам».
Петербургский Международный банк с конца 1890-х гг. участвовал в О-ве Московского ваногостроительного завода, взяв на себя руководство синдикатом по эмиссии его акций. Перед мировой войной его группа в Москве насчитывала уже несколько предприятий. С помощью директоров правления контролировались местные металлообрабатывающие фирмы, а также Центральное акционерное о-во для производства цемента, правление которого находилось в Москве.
Реорганизации фирмы в паевое товарищество
По условиям проведенной в 1912 г. по инициативе банка-патрона реорганизации фирмы в паевое товарищество Вадьяевы передали компании все заводы, получив за них на 1,5 млн р. паев нового товарищества и на ту же сумму — паи Андреевского т-ва. Осведомленные чиновники Госбанка отмечали, что обе компании «на свои средства существовать не могут и работают исключительно при финансовой поддержке Русско-Азиатского банка». Только в течение 1912 г. по распоряжению его правления им было предоставлено 15 млн р.326. Для достижения решающего влияния в маслобойной промышленности Русско-Азиатский банк приобрел в 1913 г. еще одно предприятие — «Салолин», владевшее маслобойными заводами в Нижнем Новгороде и Петербурге. Основной капитал общества был удвоен — с 3,5 до 7 млн р., «Салолину» были переданы 1,8 тыс. паев Андреевского т-ва из депо банка. Все три предприятия, соединенные системой участий, находились под управлением главы московского филиала банка А.А. де Сево.
Кроме того, банк, напомним, приобрел у прежних московских владельцев Лесопромышленное т-во, а также основанное в 1908 г. Средне-Азиатское нефтепромышленное и торговое о-во г. акционеры санто во главе с И.Д.Морозовым обязались передать Русско-Азиатскому банку контрольный пакет акций общества в размере 500 тыс. р. Из 1 млн р. основного капитала. Затем банком был создан синдикат для выпуска новых, акций на 1 млн р., основная часть которых в итоге также перешла в его портфель.
С целью упрочения позиций среди местных фабрикантов в его совет в 1910 г. был приглашен один из видных представителей хлопчатобумажной отрасли, хозяин знаменитой Трехгорной мануфактур: Н.И.Прохоров. По аттестации руководства московского филиала банка Путилова, такой авторитетнейший предприниматель Москвы «может оказать при желании большую пользу нашему отеделению». В совет банка вошел также Н.К. фон Мекк, глава О-ва Московско-Казанской ж.д., в правлении которого должность директора занимал сам А.И.Путилов.
Товарные операции
Товарные операции филиалами велись в основном с хлебом, ссудами под залог которого крупнейшие банки заинтересовались после экономического кризиса начала XX в., и хлопком как главным видом сырья для промышленности региона. Отмеченный нами выше интерес ряда московских банков к развитию товаро-ссудных и товаро-комиссионных операций не в последнюю очередь был обусловлен конкуренцией со стороны московских филиалов петербургских банков. В 1909 г. отделение Русского Торгово-Промышленного банка докладывало правлению, что «ввиду обилия денег и недостатка в первоклассных векселях почти все банки начинают интересоваться ссудами под товар. В Гавриковом переулке уже открыто три банка и открываются Сибирский Торговый и Соединенный. Хлопка же как материала для ссуд ищут все банки». Для более масштабных операций банки строили собственные товарные склады.
Товарные кредиты постоянно сохраняли притягательную для петербургских банков силу, конкурируя, и не без успеха, с другой основной операцией — сделками с биржевыми ценностями. Так, от администрации своего филиала руководители Русско-Азиатского банка осенью 1912 г. потребовали сократить фондовые счета ввиду того, что «в настоящее время капиталы требуются для других целей, главным образом для хлебных операций»322 По оценке биржевой прессы, московские отделения петербургских банков в разгар хлебной кампании 1912 г. выдавали под зерно около 9—10 млн р.
Наибольшим влиянием в московском районе пользовались Русско- Азиатский, Международный и Азовско-Донской банки. Основной сферой интересов Русско-Азиатского являлось участие в комиссионной торговле хлопком и продуктами его переработки через подчиненную ему фирму Вадьяевых и перекупленное у Кнопов Андреевское т-во.
Торговый дом Вадьяевых являлся одним из крупнейших хлопковых предприятий среднеазиатского региона. Ежегодно он закупал сырья на 25—26 млн р., владея девятью хлопкоочистительными заводами в районе Ферганы и маслобойней в Коканде, стоимость которых достигала 3 млн р.
Возможность мобилизовать ресурсы
Акционерная форма давала возможность в более широком масштабе мобилизовать ресурсы денежного рынка путем привлечения вкладов в эмиссии акций.
Однако, в отличие от промышленников Рябушинских, которым банк служил как средство для внедрения предпринимательской группы в новые для нее сферы, хозяева Юнкер-банка практически не выступали в качестве влиятельной силы на промышленном рынке, за исключением кружевного производства, ограничиваясь ролью подручных петербургских и иностранных финансовых групп. Причины этого кроются не столько в меньших размерах их заведения по сравнению с партнерами, сколько в целенаправленной политике администрации, ориентировавшейся на развитие инвестиционных холдинговых операций.
Сознательно не ставя перед собой больших целей, руководители банка ограничили собственную сферу интересов в промышленности узкой по составу группкой финансово зависимых от него предприятий. Им более подходил принцип «разделения риска», в соответствии с которым они участвовали в многочисленных синдикатах с петербургскими и иностранными финансистами, а также брали на себя долю кредитования в начинаниях близких к банку московских групп Кнопов и Вогау. Те в канун войны приняли участие в еще одном московском банке, также близком к финансовым магнатам из Петербурга.
Частный банк: «тройственный союз» финансистов
Итак, ведущие банки Москвы успешно работали с петербургскими коллегами, активно участвуя через свои отделения в руководимых ими синдикатских объединениях и проводя совместное финансирование промышленных компаний. Но в то же время нарастал обратный процесс проникновения петербургских банков в Москву.
К 1914 г. свои филиалы здесь имели все банки северной столицы, за исключением Учетного и Ссудного. Ими велись довольно крупные операции. По имеющимся отчетам отделений двух банков — Волжско- Камского и Азовско-Донского за 1913 г. можно заключить, что по объему ресурсов, которых по счетам вкладов и текущих счетов поступило за год соответственно 260 и 210 млн р., они превосходили многие московские банки, за исключением Купеческого и Соединенного. Москва привлекала петербургских банкиров прежде всего как средоточие всероссийской торговли и как второй биржевой центр страны.
Иностранные акционеры
В число иностранных акционеров входил и французский банкирский дом Луи Дрейфуса, с которым московские банкиры впервые встретились в лондонском синдикате в 1910 г.Впоследствии парижский дом и банк Юнкеров объединились на почве взаимного интереса к «российским нефтяным делам». Дрейфус был связан с Русской Генеральной нефтяной корпорацией, участвуя в эмиссии акций Русского т-ва «Нефть». В декабре 1913 г. парижский банкир организовал синдикат, которому Русско-Азиатский и Русский Торгово-Промышленный банки передали 25 тыс. паев товарищества для реализации. Перед этим т-во «Нефть» купило большинство акций нефтепромышленного т-ва «И.Н.Тер-Акопов», и, таким образом, группа Дрейфуса приобрела влияние на обе нефтяные фирмы. В компании же Тер-Акопова, как отмечалось, был заинтересован и банк Юнкеров. Дрейфус взял на себя и эмиссию акций нового выпуска компании в 1913 г.
В начале 1914 г. кандидатом на пост директора правления был избран Э.И.Шеффер, член правления обоих нефтяных обществ. Официально он занимал пост управляющего Лондонским отделением Русского Торгово-Промышленного банка, а по сведениям биржевой прессы, представлял в России дом Дрейфуса. С Шеффером хозяева московского банка были давно знакомы: при открытии в 1910 г. отделения Русского Торгово-Промышленного банка в Лондоне, которое возглавил Шеффер, непременным условием успешного его развития признавалось содействие со стороны ряда банкирских учреждений, и в том числе — банкирского дома Юнкеров. После приглашения представителя Дрейфуса в правление банка последовало избрание доверенного лица Юнкеров, К.А.Бетмана, в директора фирмы Тер-Акопова. Так сложился альянс московских банкиров с их французскими партнерами.
В заключение следует сказать, что на волне предвоенного экономического подъема превращение частных банкиров в руководителей акционерных коммерческих банков стало довольно популярным способом повысить мощь своей финансовой корпорации и, как следствие, реноме в мире крупного бизнеса. Достаточно указать на комбинацию с учреждением Московского банка Рябушинских или на образование все в том же «урожайном» на банки 1912-м году Петербургского Торгового, преобразованного из банкирского дома Вавельберга.
Заметная роль в нефтяных предприятиях
Юнкер-банк стал играть заметную роль и в российских нефтяных предприятиях, организованных при участии английских и французских финансовых групп. Банк являлся держателем акций в размере от 80 до 300 тыс. р. английской нефтяной компании «Шпис Петролеум». Кроме того, он скупал акции Русской Генеральной нефтяной корпорации (РГНК), созданной в 1912 г. в Англии Русско-Азиатским и Международным банками при участии группы европейских финансистов. Крупным объектом инвестиций московского банка являлись также бумаги компаний, входивших в состав нефтяного треста ргнков. В числе акционеров одной из таких компаний общества — «А. И. Мантаев и К» — значился представитель Юнкеров в фирме Тер-Акопова А.Зиринг.
К концу 1912 г. банк владел 420 акциями близкого к РГНК Бакинского нефтепромышленного о-ва на сумму 7443 тыс. р. и 4726 акциями на 1367 тыс. р. одного из центральных предприятий корпорации — Т-ва нефтяного производства «Г.М.Лианозова сыновья». Через год в его портфеле не осталось ни одной акции Бакинского о-ва, зато лианозовских стало в пять раз больше — 23 037 на 6865 тыс. р. курсовой стоимости. Такие огромные пакеты банк явно не мог просто купить через биржевых маклеров без содействия со стороны хозяев фирмы.
Инвестиции Юнкер-банка следует соотнести с финансовыми комбинациями, проводимыми в тот период обеими нефтяными фирмами. В конце 1912 — весной 1913 г. действовали два синдиката по приобретению акций Бакинского общества. В один, целью которого являлась покупка 10 тыс. акций компании, входили Международный и Учетный и Ссудный банки при участии Русско-Азиатского. Другой, для приобретения 6 тыс. акций той же фирмы, образовал Русско-Азиатский банк в союзе с парижским банкирским домом «О.А.Розенберг и К°». Фирма же Лианозовых в 1913 г. при посредстве банков-организаторов РГНК провела увеличение основного капитала с 8 до 16 млн р. Счета собственного портфеля Юнкер-банка явно отражали эти события: исчезновение акций Бакинского о-ва к концу 1913 г. связано с окончанием деятельности двух синдикатов, рост же пакета лианозовских акций произошел в результате проведенного удвоения капитала фирмы.
Рост капиталовложений
Обращает внимание рост капиталовложений в акции Петербургского т-ва масляного производства «Астра»: 765 тыс. р. в 1914 г. против 121 тыс. в конце 1912 г. Акционерами предприятия являлись банковские лидеры В.А.Леман и А.А.Бокельман, закладывавшие свои пакеты на онкольных счетах в собственном банке. Директором правления «Астры» был избран доверенный банка Г.Ф.Гаттлих.
Из бумаг московских фирм Юнкер-банк держал капиталы в акциях контролируемых Вогау О-ва Московского цементного завода и Т-ва меднопрокатных заводов Кольчугина на сумму более 600 тыс. р.
Особую группу представляли золотодобывающие и машиностроительные компании, в которых был заинтересован Петербургский Международный банк. К 1913 г. в акции Российского и Ленского золотопромышленных о-в, а также О-ва Тульских меднопрокатных и патронных заводов и О-ва Русского судостроительного завода Юнкер-банк вложил почти 3 млн р., через год сумма инвестиций уменьшилась до 1,7 млн.
Главным же объектом, интересовавшим хозяев банка, являлись нефтепромышленные компании. В их акции к 1913 г. было помещено 10,7 млн р., к 1914 — 9,4 млн. Нефтяная промышленность привлекла московских банкиров еще в начале 1900-х гг., когда представитель фирмы А.Зиринг вошел в правление Бакинского нефтяного общества «И.Н.Тер-Акопов»., Перед войной Юнкеры поддерживали отношения с несколькими ведущими группами Бакинского района.
В акции нефтяной корпорации Т-во бр. Нобель банк к 1913 г. вложил 1,1 млн р., а через год эта сумма возросла до 1957 тыс. р. Нобелям оказывались услуги, соответствующие профилю деятельности московского банка: в 1913—1914 гг. нефтяные короли Баку брали у банка в аренду процентные бумаги на сумму около 1,3 млн р. которые представлялись ими в акцизное управление в виде залога исправных платежей за реализованные нефтепродукты. В качестве платы за аренду бумаг банк получал 3,5% годовых. Деловые отношения с Нобелями были закреплены введением в совет банка их доверенного лица А.А. Вернера, заведовавшего конторой фирмы «Бранобель» в Петербурге.
Наиболее крупные эмиссионные операции
Наиболее крупные эмиссионные операции Юнкер-банк вел со своим давним знакомым — Международным банком. По синдикатским книгам прослеживается его участие в 1912—1913 гг. в восьми комбинациях, проведенных по инициативе старшего партнера. Московский банк значился среди участников реализации акций трех машиностроительных предприятий (Русского паровозостроительного и механического о-ва, Русского сельскохозяйственного т-ва «Работник» и О-ва механических заводов бр. Бромлей) на 230 тыс. р., двух золотодобывающих компаний — на 150 тыс., по одному — текстильной (Т-во льнопрядильной фабрики Я.Грибанова сыновей — на 30 тыс. р.) и каменноугольной промышленности.
Кроме того, от еще одной эмиссии под эгидой Международного банка по выпуску акций Центрального акционерного о-ва для производства цемента московские банкиры уклонились, «не желая в настоящее время увеличивать наше участие в синдикатах». Правда, в отличие от Азовско-Донского и Частного банков, с которыми хозяева Юнкер-банка совместно управляли рядом предприятий, синдикатские счета с Международным не привели к установлению личных уний.
Эмиссионные операции не являлись единственным каналом, связывающим преуспевающих банкиров из Москвы с петербургскими финансовыми группами. В широком объеме покупки бумаг контролируемых петербургскими финансистами предприятий производились и непосредственно на бирже. Записи о них сохранились в упоминавшийся бухгалтерских книгах, в которых зафиксированы все сделки московского банка с бумагами промышленных компаний на конец 1912-го и 1913 г.04 В них значится около 50 фирм, причем относительно крупные суммы (50 и более тысяч рублей) были помещены к 1913 г. в бумаги 20 фирм, а через год, в связи с кризисными явлениями на бирже, — 14 предприятий. Соответственно объем инвестиций уменьшился с 18,3 до 16,1 млн р. Помимо акций фирм, находившихся под его контролем (Т-во Московской кружевной фабрики и Т-во Ермолинской мануфактуры) или перешедших в его собственность в результате синдикатских операций (Богословское о-во, Российское золотопромышленное о-во, О-во Беккер), в книгах отмечен ряд сделок, не отраженных в других делопроизводственных материалах банка.
Синдикатские книги
По довольно полно сохранившимся синдикатским книгам Юнкер- банка прослеживается также его участие в ряде других объединений, руководимых Азовско-Донским банком: о-ва «Гергард и Гей» на 80 тыс. р. из 2 млн р. выпуска и О-ва костеобжигательных заводов на неизвестную сумму В правлении последнего вместе с Б.А.Каменкой заседал и директор Юнкер-банка В.Г.Винтерфельдт. В акции патронируемых Азовско-Донским банком предприятий его московский партнер вложил, таким образом, около 1 млн р.
Сотрудничество с банком Каменки было дополнено его участием в акционерном капитале московского банка. Полных списков владельцев акций Юнкер-банка не сохранилось, однако некоторые любопытные факты можно извлечь из переписки его правления по поводу эмиссии новых выпусков. Из заявок держателей на ценные бумаги следует, что к 1914 г. из 80 тыс. акций заведения Юнкеров на 20 млн р. Азовско-Донскому банку принадлежал пакет в размере 6376 акций на 1594 тыс р £го участие особенно наглядно при сравнении с заявками других крупных банков: Русско-Азиатский владел 581 акцией, Русский для внешней торговли — 469, Учетно-ссудный банк Персии — 674. Московский Купеческий — 46 р. К сожалению, не сохранились подобные документы относительно Петербургского Частного и Международного банков, ставших после Азовско-Донского двумя наиболее активными партнерами хозяев банка на Кузнецком мосту.
В 1912—1913 гг. Юнкеры участвовали в двух руководимых Частным банком финансовых объединениях. На 840 тыс. р. из 4250 тыс. они были заинтересованы в синдикате паев О-ва Российской бумагопрядильной мануфактуры. Консорциум действовал до 1915 г., при его ликвидации Юнкер-банк получил на руки 4975 паев на 519 тыс. р. Директор правления В.Г.Винтерфельдт и его брат, Г.Г.Винтерфельдт. перед войной вошли в правление компании вместе с М.С.Пакшвером из Частного банка.
В синдикате «Ланге-Беккер», организованном банком Давидова для эмиссии акций и слияния двух прибалтийских машиностроительных компаний, московский банк участвовал по приглашению Международного в качестве младшего партнера (2% участия на сумму 21 тыс. р.). В 1912 г. он вышел из консорциума, но интерес к этому делу сохранил: к концу 1913 г. в его портфеле находилось акций о-ва «Беккер и К0» на сумму более 80 тыс. р.
Мощный финансовый партнер
Рассчитывая, очевидно, с помощью мощного финансового партнера усилить свое влияние в отрасли, Юнкеры предложили товарищество вниманию Б.А.Каменки, оценившего предприятие как «дело довольно интересное». При содействии Азовско-Донского и Юнкер-банка были приобретены две конкурирующие фабрики кружев Флетчера и Г.Гейера. Представитель лодзинской фирмы Гейера был включен в правление Московской кружевной фабрики. В результате сложилось монополистическое объединение в данной отрасли под эгидой двух банков «В уплату за приобретение однородных фабрик» предназначались акции московского товарищества на 2 млн р., выпущенные вскоре после совершения покупки. Все они оказались у банков, оплативших расходы по комбинации: в портфеле Юнкер-банка к 1914 г. значилось и 175 акций Московской кружевной фирмы на сумму 1298 тыс. р. Азовско-Донской банк в 1913—1914 гг. представлял к собраниям акционеров свои 5625 акций товарищества.
Еще более сблизились два банка в процессе финансирования их уральских предприятий. В Кунгурском уезде фирма Юнкеров имела платиновые прииски, относительно продажи которых в 1913 г. вела переговоры с Русско-Уральским золото и платино-промышленным обществом. Сделка не состоялась, так как московский банк заручился поддержкой со стороны Б.А.Каменки, договорившись с ним о финансировании его банком работ по разведке золота на приисках в размере 40 тыс. р. из общей суммы затрат 100 тыс. р.
Каменка, в свою очередь, привлек Юнкеров к участию в эмиссиях акций горнозаводских компаний Урала, которыми петербургский банк заинтересовался перед войной 1912-1913 гг. Юнкер-банк выступил субучастником в синдикатах акций Богословского и Лысьвенского горнозаводских обществ; в первом его доля составляла 0,75% от суммы выпуска в размере 10 млн р., во втором — 1% от 15 млн р. В Богословском обществе Азовско-Донской банк в конечном итоге выделил Юнкер-банку гораздо больший, чем значился в договоре, пакет акций. На конец 1913 г. в журнале покупок промышленных бумаг московского банка появилось 3745 акций Богословского о-ва на 827 тыс. р.
Проект банка
История синдиката не совсем ясна и нуждается в дополнительном исследовании. По-видимому, проект банка Б.А.Каменки осуществился в нескольких частных синдикатах. Один из них был организован в августе 1910 г. в том же составе, пополненном затем английским банкирским домом братьев Лазар, который заменил вышедших из консорциума Рябушинских. Каждый из банков-участников получил в синдикате 20%, банкирским домам было отведено по 10%.
Данное объединение занялось операциями в сфере железнодорожного строительства, заполучив к 1914 г. концессии на постройку пяти железнодорожных линий. g том же году, как установила М.Ю.Лачаева, в Лондоне был учрежден Международный российский синдикат, в который вошли все русские участники консорциума Азовско-Донского банка и Российское горнопромышленное о-во (Росгорн). Иностранную группу образовали те же «Lazard Brothers», а также французские банкирские дома Дрейфуса («Lois Dreyfus С-ie») и Спитцера («A.Spitzer С-ie») и несколько английских и американских фирм. Возглавлял синдикат английский финансист, директор ряда горнопромышленных компаний в России Г.Гувер.
Участие Юнкеров в этих объединениях не отражено в сохранившихся архивных материалах их банка. Те объединения с Азовско-Донским банком, которые зафиксированы в делопроизводстве, носили самостоятельный характер. В 1911 г. партнеры совместно с Вогау провели реализацию выпуска акций контролируемого ими Московского о-ва для производства цемента на сумму 1,2 млн р. Юнкеры при этом купили у фирмы Вогау пакет акций общества на 135 тыс. р.
В 1912 г. Юнкер-банк привлек своего петербургского партнера к участию в «семейном» предприятии фирмы — Т-ве Московской кружевной мануфактуры, основанном банкирским домом еще в 1889 г.291. Ко времени вхождения в дело Азовско-Донского банка московские банкиры сохраняли полный контроль над кружевной фабрикой: из 1 млн р. основного капитала пакет на 697 тыс. находился в руках банкирского дома, совладелец которого А.А.Бокельман входил в правление товарищества.
Московское страховое общество
С фирмой Вогау отношения поддерживались через входившее в их группу московское страховое общество «Якорь». К 1914 г. Юнкер-банк скупил солидный пакет его акций (1200 на 414 тыс. р.), в результате был проведен обмен представительством: в правление «Якоря» вошел А.А.Бокельман, а директор страховой компании, доверенное лицо фирмы Вогау И.И.Симон был избран кандидатом в члены правления банка.
В тех компаниях, где участвовали бывшие совладельцы банкирского дома, Юнкер-банк чаще всего примыкал к блоку петербургских банков, приглашая их в свои предприятия или выступая в роли субучастника в руководимых ими синдикатах. Самостоятельно он контролировал единственное предприятие — Т-во Ермолинской мануфактуры Ф.С.Исаева, которое в 1909 г. в связи с денежными затруднениями объявило о создании администрации по делам. Ведущим кредитором фирмы оказался банкирский дом, взявший на себя финансирование дела и погашение прежних долгов. В правление был введен доверенный Юнкеров К.А.Бетман. В 1912 г. к Юнкер-банку перешел весь пакет паев фирмы на сумму 5 млн р. Большую их часть удалось продать, и к 1914 г. в портфеле банка оставалась только десятая часть первоначального пакета — 1250 паев на 500 тыс. р.
Традиционным его партнером был Международный банк, но особенно близкие деловые отношения в предвоенный период сложились с Азовско-Донским. Первым шагом в их сотрудничестве стало участие банкирской фирмы в крупномасштабном финансовом предприятии, задуманном Азовско-Донским банком в 1910 г. Управляющий Московской конторой Госбанка сообщал в Петербург, что создаваемый с участием Юнкеров банковский синдикат проектируется «для реализации различных государственных и частных займов в противовес уже существующей группе банков». В объединение, призванное оказать «широкое содействие образованию разных торгово-промышленных предприятий и их финансированию», вошли также Сибирский Торговый и Русский Торгово-Промышленный банки, банкирские дома Вавельберга и Рябушинских. По сообщениям газет, к участию в синдикате была приглашена некая смешанная англо-франко-американская группа финансистов, предполагавшая инвестировать капиталы в русские предприятия.
Попытка перехватить контроль над фирмой Майера
В 1912 г. Юнкер-банк, как уже отмечалось, предпринял попытку перехватить контроль над фирмой Майера. Рижский коммерческий банк и Учетный банк Риги, державшие пакеты акций общества, согласились на предложенный план его реорганизации, суть которого сводилась к переводу в Юнкер-банк всей кредиторской претензии Соединенного банка к обществу в размере 680 тыс. р. с передачей заложенных в банке Татищева акций фирмы Майера. Сделка по неизвестным причинам не состоялась, и в Прибалтийском районе хозяевам нового московского банка закрепиться не удалось.
Из представленных в совете банка московских фирм наиболее «оживленные» отношения сложились с фирмой Кнопов. После продажи торговым домом Русско-Азиатскому банку своего Андреевского т-ва два бывших его руководителя образовали компанию «Зигель и Рейнсгаген» и т-во «Искандер», имевшее целью «приобретение, арендование и эксплуатацию в Туркестанском крае хлопкоочистительных и прессовальных заводов, маслобоен и пр.». Учредитель «Искандера», руководитель Кокандского отделения Учетного банка А.И.Зигель и совладелец торгового дома «Л.Кноп» Р.И.Прове были приглашены в совет Юнкер-банка. Тот основал в Андижане собственное комиссионерство, занявшееся финансированием «Искандера» и отправкой закупленного хлопка в Москву Союз с Кнопами был закреплен приглашением в правление «Искандера» В.Г.Винтерфельдта, приобретшего 550 паев товарищества.
Зигель и Винтерфельдт в конце 1912 г. выступили вместе с К.И.Гучковым в качестве учредителей проектировавшегося ими Средне-Азиатского земельного банка. В прошении на имя туркестанского генерал-губернатора от 22 ноября 1912 г. они подчеркивали, что «ныне действующие в крае земельные банки вследствие своей организации, отчасти же по незнакомству с местными условиями совершенно не восполняют острой нужды в ипотечном кредите». В связи с этим учредители просили разрешить в порядке исключения основать новый банк с основным капиталом 2 млн р. Прошение их было отклонено.
В условиях высокой промышленной и биржевой конъюнктуры
В условиях высокой промышленной и биржевой конъюнктуры банк охотно скупал в собственный портфель и государственные фонды, и бумаги частных компаний. Биржевая пресса писала, что приоритетной для него является биржевая «спекуляция за собственный счет». Игру на курсе хозяева банка организовали даже в самом его помещении на Кузнецком мосту, где в утренние и вечерние часы, когда биржа была закрыта, шел оживленный торг ценными бумагами.
По данным банковских книг, отражающих объем покупок биржевых ценностей за 1912—1913 гг., в акции промышленных компаний к концу 1912 г. банк инвестировал 18,3 млн р., а к 1914 г. в связи с некоторым ухудшением биржевой конъюнктуры — 16,1 млн.
О сфере интересов Юнкер-банка и его связях с другими финансовыми группами дает представление схема участий членов правления, совета и доверенных банка в правлениях акционерных обществ на 1914 г. В руководящих органах банка выделились три группировки: бывшие директора Псковского банка, приглашенные в совет, представители крупнейших фирм из числа «московских немцев». Наибольшим влиянием пользовались директора правления В.А.Леман, Ф.Ф.Юнкер, А.А.Бокельман, В.Г.Винтерфельдт, Б.Ф.Юнкер и вкладчик бывшего банкирского дома И.И.Симон, вошедший в правление в качестве кандидата. К ним примыкали члены администрации, защищавшие интересы Юнкеров в различных предприятиях, и представители иных предпринимательских групп, участие которых в управлении банком закрепляло деловые связи московских банкиров. В правлениях компаний, куда входили люди Юнкеров и связанных с ними фирм, участвовали и руководители шести крупнейших банков Петербурга. По широте личных уний с петербургским финансовым миром банк Юнкеров не имел себе равных в Москве.
С предприятиями, принадлежавшими бывшим директорам Псковского банка, у него каких-либо отношений не завязалось. В совет нового московского учреждения они, вероятнее всего, были приглашены в знак признательности за предоставленный при слиянии капитал. От своего преемника Юнкер-банку достались также 200 акций бывшего Балтийского банка и-900 акций О-ва химических заводов Р.Майера, находившегося в ведении Соединенного банка.
Новое поколение финансистов
Спустя сорок лет давний план был реализован новым поколением финансистов, которые провели комбинацию на основе устава, утвержденного еще министром финансов М.Х.Рейтерном.
Скромный по размерам Псковский банк с основным капиталом всего 1,25 млн р. занимался по преимуществу переводными операциями с иностранными банкирами, обеспечивая внешнеторговые сделки кучки своих лидеров, немцев по происхождению, связанных с экспортной торговлей. По отчету за 1910 г., покупка «векселей на заграничные места» (13,8 млн р.) являлась второй по объему операцией банка после учета (17,8 млн), намного опережая такую статью актива, как ссуды под бумаги и товары (2,2 млн р.)74. Банк имел широкий круг корреспондентов среди европейских учреждений, прибыль от счетов с которыми являлась главной статьей дохода после учетного процента. Небольшая сеть филиалов располагалась в районе его непосредственной деятельности — в городах Юрьев, Великие Луки, Остров, Порхов и др.
Из 10 млн р. акционерного капитала нового банка, открывшего действия в Москве в середине 1912 г. под фирмой «И.В.Юнкер и К°», 1,25 млн перешли из Псковского банка, а остальные были получены за счет выпуска 35 тыс. акций. В германских финансовых кругах с этим выпуском связывались надежды на установление более тесных отношений с банком Юнкеров, который рассматривался как удобная стартовая площадка для проникновения в русское банковское дело. В силу ряда обстоятельств расчеты эти не оправдались, и эмиссия акций нового банка прошла без участия иностранных инвесторов.
Бывшие владельцы банкирского дома «за передачу клиентуры и имущества» оставили у себя 30 тыс. акций и заняли все места в правлении, председателем которого стал В.А.Леман?. К Юнкер- банку, как его называли в прессе, отошли все отделения бывшего Псковского банка, однако правление они мало интересовали, вся деятельность нового учреждения сосредоточивалась в Москве и Петербурге. К 1914 г. капитал банка был доведен до 20 млн р., он стал третьим по этому показателю в Москве после Соединенного и Купеческого и первым по объему операций с ценными бумагами.
Международный банк
Главным его партнером являлся Международный банк. «Юнкер и К°» принимал участие в руководимых последним синдикатах по выпуску акций Никополь-Мариупольского металлургического о-ва, Московского стекло-промышленного и Российского золотопромышленного общества В.С.Дякин отметил сотрудничество московских банкиров с Международным банком в электротехнической промышленности, где дом Юнкеров играл роль субучастника многочисленных начинаний петербургского партнера и его германских союзников. Завязавшиеся отношения были закреплены введением представителей банкирского дома в правления близкого к Международному банку Ленского золотопромышленного о-ва и зависимого от Немецкого банка О-ва электрического освещения 1886 г., в которых на 1900 г. заседали соответственно Б.Ф. и Г.Ф.Юнкеры. Приглашение от ведущего банка Германии последовало, вероятно, за проданный ему Юнкерами контрольный пакет акций Первого Московского о-ва конно-железных дорог.
Дом Юнкеров и в дальнейшем поддерживал тесные деловые связи с германским партнером. В 1907 г. даже велись переговоры о его участии в капитале банкирского дома. Проведя в том же году эмиссии акций двух российских банков — Русского для внешней торговли и Сибирского Торгового, Немецкий банк явно пытался утвердиться в кредитной системе восточного соседа. Переговоры с Юнкерами, впрочем, не принесли результата. Московские финансисты также поддерживали отношения с Национальным банком Германии, приняв участие в том же 1907 году в подготовке вынашиваемой тем комбинации по санированию Петербургского Частного банка. И это дело не было доведено до конца, реорганизацию его провели два года спустя французские банкиры.
Форма банкирского дома в предвоенные годы стала стеснять хозяев разросшегося дела. В 1912 г. они приступили к созданию акционерного банка на основе слияния банкирского дома и Псковского коммерческого банка. С ним у московских банкиров имелись давние связи. Хотя в его создании в 1873 г. фирма Юнкеров официально участия не принимала, но уже тогда существовал проект объединения дела Юнкеров с новообразованным банком.
Финансовые операции
Лишь в 1875 г., продав свои магазины и шляпные заведения и приобретя дом в Москве на Кузнецком мосту, в котором расположилась их банкирская контора, Юнкеры целиком переключились на финансовые операции. Подъему фирмы способствовало правительственное разрешение в 1870-х гг. на сделки со свидетельствами государственных займов России, посредничество в размещении которых среди европейских держателей принесло дому Юнкеров крупные барыши. В 1889 г. он наравне с крупнейшими российскими учреждениями коммерческого кредита принимал участие в подписке на заем с выигрышами Государственного Дворянского банка.
В 1869 г. Л.И.Юнкер совместно с родственниками Ф.В.Юнкером и К. И. Ре дером образовал банкирскую фирму «И. В. Юнкер и К» с правом деятельности в Москве, Петербурге и Нижнем Новгороде. Операции ее быстро росли, о чем свидетельствует увеличение Юнкерам кредита в Госбанке с 300 тыс. р. в 1873 г. до 1 млн в 1887 г. Капитал дома к 1890 г. равнялся 2 млн р., не считая, как отмечалось в досье фирмы в Госбанке, «значительных капиталов полных товарищей торгового дома, кои являются русскими подданными лютеранского вероисповедания». После смерти Ф.В.Юнкера (1890) и К.И.Редера (1901) фактическое руководство фирмой перешло к А.Ф.Юнкеру, представителю третьего поколения московских банкиров, а после его кончины в 1904 г. хозяевами дела стали пятеро «полных товарищей» банкирского дома: его братья Б.Ф. и Ф.Ф. Юнкеры, В.А.Леман, В.Г.Винтер- фельдт и А.А.Бокельман. Кроме них в деле участвовали многочисленные вкладчики и доверенные фирмы, представлявшие интересы дома в различных предприятиях Центрами его деятельности являлись Москва и Петербург, где по закону 1898 г. он приобретал промысловые свидетельства на право занятий банкирскими операциями. По данным на 1910 г., трое совладельцев постоянно жили в Москве, а В.Г.Винтерфельдт и Б.Ф.Юнкер — в Петербурге в России дом Юнкеров считался заведением про-немецкой ориентации, поскольку, как отмечал германский консул в Москве, «был основан немцами и базируется на капиталах нескольких немецко-русских семей».
В период подъема 1890-х гг. банкирский дом охотно участвовал в эмиссионно-синдикатских операциях петербургских банков.
Детище Татищева
Детище Татищева представляло тип кредитного учреждения с преобладанием в руководстве не потомственных предпринимателей, а новоявленных банкиров, вышедших из недр Министерства финансов. Политика его в области промышленности строилась по сходной с большинством петербургских банков модели, в основе которой лежал финансовый контроль над предприятием, полностью подчиненным банковскому диктату. Тем не менее, несмотря на специфику этой модели, организационно процесс завершался образованием банковско-промышленной группы, которая у «старых» банков формировалась «со стороны промышленности», за счет усиления влияния в банке отдельных предпринимательских групп. «Банкирская» и «промышленная» модели сращивания сосуществовали в разных типах банков. Соединенный банк в этом смысле не был исключением в кредитной системе Москвы. Та же «банкирская» вариация складывания промышленной группы наблюдается и у возникшего в предвоенные годы коммерческого банка «И.В.Юнкер и К°».
Немецкие банкиры из Москвы: «И.В.Юнкер и К°»
К моменту реорганизации в акционерный банк фирма Юнкеров являлась одним из крупнейших банкирских домов России. В 1910 г. ее капитал составлял 5 млн р. и еще 2,6 млн были вложены в дело совладельцами и вкладчиками- Подобно Кнопам и Вогау, основатель фирмы Иоганн Юнкер в начале XIX в. приехал в Россию «на ловлю счастья» из Германии, основав в 1819 г. торговое предприятие, а в 1839 г. — учетную контору. Еще в середине века профилирующей в деятельности фирмы являлась торговля «модным товаром». В 1850 г. Людвиг Юнкер, брат умершего к тому времени И.Юнкера, петербургский 1-й гильдии и московский 3-й гильдии купец, сообщал, что владеет в обеих столицах торговыми заведениями и шляпными фабриками (московская была устроена в 1832 г.), а также свечным заводом. На шляпной фабрике в Москве, выпустившей в 1849 г. продукции на 15 тыс. р., работало всего 4 человека.
Их банкирское дело в виде размена и перевода денег ограничивалось тогда также скромными размерами.
Контроль над Балтийской мануфактурой
Зато контроль над Балтийской мануфактурой был выгодно уступлен Петербургскому Международному и Сибирскому Торговому банкам. В 1914 г. правление общества пополнили их представители Я.И.Савич и А.И.Грубе. После выхода Дарси из Соединенного банка в руководстве фирмами Иогансона и Р.Майера его заменил директор московского банка А.Р.Менжинский. Перед войной счета предприятий балтийской группы были переведены в Петербургское отделение. По сведениям Н.И.Торпан, Соединенный банк финансировал в регионе также О-во машиностроительного завода «Виганд».
Льноводческие районы западного и северо-западного регионов представляли третью территориальную зону, где Соединенный банк активно действовал накануне войны. Внедрение его в торговлю льном рассмотрено в статье В.В.Тимошенкоб!. К приводимым в ней сведениям можно добавить, что комиссионную продажу сырья за границу начало практиковать Витебское отделение Международного Торгового банка с начала 1900-х гг. Его преемник в 1912 г. организовал собственную компанию — Акционерное о-во для торговли и экспорта льна, пакет акций которого и места в правлении были распределены среди директоров Соединенного банка и служащих отделения. Общество имело льночесальную фабрику и организовало закупку льна у производителей, конкурируя в этой области с Рябушинскими, имевшими в Витебске филиал их Московского банка. Дочерняя компания финансировалась банком Татищева в размере 630 тыс. р. при основном капитале 600 тыс. р. Она пользовалась также крупным кредитом в местной конторе Госбанка, которая, «учитывая личность учредителя», охотно субсидировала его предприятие.
Итак, за годы предвоенного подъема Соединенный банк сначала с помощью казны, а затем при содействии европейских партнеров превратился в мощный финансовый комбинат, входивший в десятку крупнейших российских коммерческих банков. И.Ф.Гиндин считал его «наименее московским» из всех банков первопрестольной. Эта оценка справедлива применительно к сфере его деятельности, действительно далекой от интересов «мануфактурной Москвы», но не в смысле противопоставления Соединенного «старым» банкам, что имел в виду И.Ф.Гиндин.
Разветвленная сеть контор и комиссионерств фирмы
Операции велись «в полном единении» с местными филиалами Соединенного банка в Бухаре и Коканде. Разветвленная сеть контор и комиссионерств фирмы использовалась ими для расширения состава клиентуры, а банк со своей стороны финансировал компанию в необходимом объеме: если в 1909—1910 гг. сумма кредитов Персидскому т-ву держалась на уровне 1—2 млн р., то в канун мировой войны она составляла уже 10 млн. При содействии фирмы банк начал развивать в крае свои традиционные и новые виды операций.
В Средней Азии банк подчинил своему влиянию еще одну хлопкоторговую фирму. В 1910 г. совместно с Азовско-Донским он заключил соглашение с Туркестанским сельскохозяйственным и промышленным т-вом о финансировании ежегодно на 360 тыс. р., получив взамен право ввести в его правление своих представителей. Банкам была гарантирована комиссионная продажа всего закупаемого фирмой хлопка и сахара, производство которого являлось вторым направлением в деятельности товарищества. С Соединенным банком оно было связано также через Персидское т-во, которое было его крупным кредитором.
Соглашение о финансировании Туркестанского т-ва двумя банками действовало до начала воины.
В Прибалтике банк Татищева патронировал несколько предприятий, доставшихся ему от Балтийского Торгово-Промышленного банка в Ревеле. Хозяином его московский банк стал в качестве преемника Международного Торгового. В 1909 г. Балтийский банк объявил ликвидацию, после чего с баланса Соединенного был списан весь пакет акций на 200 тыс. р., а затем на основе бывшего ревельского банка открыто собственное отделение. Оно наблюдало за положением дел О-ва писчебумажных фабрик Иогансона, химических заводов Р.Майера и Балтийской бумагопрядильной мануфактуры, открыв им корреспондентские счета. Первые два сначала возглавил В.С.Татищев, уступивший затем пост председателя правлений П.Г.Дарси.
О покупке у банка компании Р. Майера в 1912 г. вел переговоры московский банкирский дом «И.В.Юнкер и К°», но к успеху они не привели.
Торможение развития городского транспорта
До начала мировой войны поляковская конка не претерпела каких-либо существенных изменений, что тормозило развитие городского транспорта. Татищев состоял также и директором правления О-ва подъездных путей, большая часть акций которого также находилась у Поляковых. К собранию акционеров 20 июня 1914 г. из 17 540 представленных акций Московское торговое о-во выставило пакет в 17 035, из которых более 16 тыс. было заложено в Соединенном банке Сам банк предприятие не финансировал, но владел 1 тыс. акций, право представительства по которым передавал тому же Торговому обществу. Компания подъездных путей по-прежнему не приносила дивиденда, так как все доходы «съедались» выплатами по выпущенным облигационным займам и полученной в 1907 г. правительственной ссуде в размере 300 тыс. р. Правление компании в 1910 г. констатировало, что «восстановление деятельности общества может быть достигнуто только при условии содействия со стороны правительства в деле урегулирования образовавшихся долгов казне». Однако общество не получило ни льгот по старой ссуде, ни просимой концессии на строительство новой линии Рязань—Рославль. Эксплуатация же имеющихся приносила одни убытки. Так, за 1913 г. было получено 340 тыс. р. чистого дохода, который пошел на выплаты по правительственной ссуде (40 тыс. р.) и вышедшим в тираж облигациям (295 тыс. р.)
Две принадлежавшие ранее Полякову фирмы — О-во «Богатырь» и Персидское т-во — были расценены как «жизнеспособные и заслуживающие дальнейшего финансирования». Последнее стало одной из ведущих хлопкоторговых фирм страны. В 1911 г. оно приобрело в аренду большой хлопкоочистительный завод, принадлежавший ранее обществу «Хлопок». Эта компания, основанная польским фабрикантом И.К.Познанским, не выдержала конкуренции и разорилась Персидское т-во воспользовалось ее крахом для укрепления собственных позиций. На среднеазиатском рынке товарищество ежегодно закупало около 1 млн пуд. хлопка на сумму 17 млн р. и после очистки сырья на собственном и арендованном заводах вывозило на фабрики Центрального и Польского районов.
Главная цель банка
По-видимому, именно они служили главной целью Русско-Азиатского банка, избавившегося от малодоходной недвижимости.
Остальные поляковские дела Татищев и К0 не смогли сбыть с рук например, конку. Основной пакет акций О-ва конно-железных дорог по-прежнему находился у совладельцев бывшего банкирского дома, а с 1910 г. перешел к Московскому торговому о-ву. На собрании акционеров конки 22 мая 1914 г. общество представило 4864 акции из 5734248 Татищев попытался было лично принять участие в руководстве компанией, войдя весной 1909 г. в ее правление, но через год. разочаровавшись в перспективах дела, вышел из администрации, оставив там своего подручного А.Р.Менжинского?
Конка постоянно находилась в кризисном положении. В 1909 г. ее хозяева констатировали, что на деятельность общества влияют случайные факторы, к примеру, «доходность предприятия зависит от стоимости фуража, то есть от урожая». Все акционеры были единодушны е том, что нужно менять конную тягу на электрическую, однако для соответствующего переоборудования у компании не хватало собственных средств-. Долго тянувшиеся переговоры с Франко-Бельгийским трестом трамваев и электричества, не раз, казалось, близкие к завершению, так и не дали результата. В 1910 г. был уже выдан опцион представителям треста на выкуп Самарской и Виленской дорог за 1150 тыс. р., но концессии не были получены из-за противодействия городских властей. Продать же самостоятельно какую-либо линию, чтобы использовать вырученные средства на переоборудование остальных, тоже не удалось. Татищевым была предпринята такая попытка е отношении Тульской конки. На его запрос управляющий Тульским отделением Соединенного банка в октябре 1909 г. отвечал, что «линия устроена скверно и дохода не приносит. Лучшим выходом из положения было бы продать ее городскому управлению, но цену запросить умеренную, а не фантастическую, как когда-то запрашивал Лазарь Соломонович». Однако покупателей не находилось и за самую скромную цену, так как городские муниципалитеты предпочитали не связываться с обремененным долгами предприятием, а строить трамвайные пути своими силами за счет выпуска городских займов.
Закрытие онкольного счета
В 1909 г. с Л.С.Поляковым было заключено соглашение, по условиям которого банк закрывал онкольный счет банкирского дома, а служившие его обеспечением бумаги зачислял в собственный портфель. По оценке правления, в результате соглашения «в фактическое владение банка» перешли Рязанский завод, Лесопромышленное т-во и Домовладельческое общество.
Принятый пакет составил в сумме 1919 тыс. р. Все Компании вместе с О-вом Ф.Боте были признаны нежизнеспособными и назначены к ликвидации.
В конечном итоге избавиться удалось только от Лесопромышленного т-ва. Из его основного капитала в общей сумме 2 млн р. паи на 600 тыс. находились в Госбанке, а остальные перешли к Соединенному банку из залогов Полякова в бывших Международном Торговом и Орловском банках. Перешедшая к новому банку задолженность фирмы к 1912 г. уменьшилась незначительно — с 3,4 до 2,4 млн р. за счет продажи части земельных владений. Но радикальных перемен все же не было достигнуто: к 1912 г. товарищество владело земельными имениями общей площадью 225,8 тыс. дес. с оценкой 5,8 млн р. Результаты управления Полякова и чиновников Министерства финансов наглядно отразились в графе баланса под названием «убытки прежних лет», в которой к 1912 г. значилась сумма 973 тыс. р. Под их тяжестью фирма едва могла продолжать существование и, несмотря на то что владела богатейшими землями на Урале, прибыли не приносила.
Тем не менее интерес к делу проявил Русско-Азиатский банк, перекупивший в 1912 г. у Соединенного весь пакет по 1,1 тыс. р. пай за сумму 1490,5 тыс. р. В правление фирмы был введен представитель нового хозяина Н.Б.Глазберг, а В.С.Татищев получил 25 тыс. р. отступного за досрочный уход с поста председателя правления. Вместе с Соединенным продал свой пакет и Госбанк, но не Русско-Азиатскому, а Сибирскому Торговому банку. Новые хозяева сумели с выгодой распорядиться приобретенным делом. К 1914 г. основная часть имений товарищества была распродана: на балансе фирмы осталось земельных владений всего на 121 тыс. дес. с оценкой 1,8 млн р., в том числе на 115 тыс. дес. крупнейшей Северо-Заозерской лесной дачи на Урале, где разрабатывались месторождения золота.
Сохранение контроля
Сыновья скончавшегося в начале 1914 г. Л.С.Полякова заседали в совете и сохраняли контроль над рядом своих «семейных» дел, но в Соединенном банке им отводилась лишь роль помощников при Татищеве. После фактической ликвидации банкирского дома Л.С.Полякова, активы которого, как отмечалось, в 1910 г. перешли к Государственному и Соединенному банкам, вместо него была создана специальная держательская компания — Московское торговое о-во. Основанное в 1901 г. для разработки торфяников на землях в Московском уезде, выделенных Лесопромышленным т-вом, общество первое время занималось исключительно добычей торфа в сравнительно скромных масштабах, получив чистой прибыли в 1910 г. всего 26 тыс. р.40. Основным его акционером значилось Московское лесопромышленное т-во, принявшее за уступленные земли 7,6 из 8 тыс. выпущенных акций на общую сумму 2 млн р. Правлением общества руководили сыновья и родственники Л.С.Полякова — А.Л. и В.Л. Поляковы и Р.П.Выдрин.
К 1914 г. деятельность компании изменилась коренным образом: баланс «торфяного дела» составил всего 56 тыс. р., а принадлежавшие компании ценные бумаги — 13,4 млн р. На счет Торгового о-ва были переведены находившиеся в собственности Поляковых пакеты акций Московского Земельного банка, Ярославско-Костромского (5338 акций на 2,8 млн р.), Соединенного (4545 акций на 1,2 млн р.), а также акции ряда других предприятий, где участвовали Поляковы (Московского о-ва подъездных путей на 445 тыс. р., О-ва Московско-Киевской ж.д. на 223 тыс. р.) и др.242 Основная часть бумаг закладывалась, видимо, на онкольных счетах в банках, по преимуществу Русско-Азиатском и Соединенном, которым общество за 1913 г. выплатило в виде процента по счетам соответственно 367 и 301 тыс. р. Отметим, что владение сравнительно небольшим пакетом акций Соединенного банка отражало падение влияния в нем клана Поляковых по сравнению с их позициями в трех бывших банках.
В «поляковском» секторе банковской группы Татищев с самого начала предпринял шаги по ликвидации бесперспективных дел.
Собственная финансовая мощь
Благодаря сотрудничеству с парижским банком было технически переоборудовано ведущее предприятие промышленной группы московского партнера, в громадной степени выросла его собственная финансовая мощь, налажены контакты с представителями европейской финансовой элиты. Как только договорные отношения перестали приносить банку ощутимую пользу, Татищев решительно порвал с Парижским союзом и переориентировался на сотрудничество с другими финансовыми группами.
Нам осталось рассмотреть вопрос о взаимоотношениях банка с группой патронируемых предприятий. К 1914 г. Татищев и подчиненные ему банковские директора и члены совета входили в состав правлений 14 акционерных компаний, в том числе шести промышленных, трех железнодорожных, двух торговых и двух по владению недвижимостью, а также одного страхового общества. Большинство предприятий перешло от банков Полякова или продолжало контролироваться его семейством. Сам В.С.Татищев возглавлял пять компаний и еще в трех являлся членом правления. Под его непосредственным надзором находились «Богатырь», Персидское т-во, московские Домовладельческое и строительное о-во и Лесопромышленное т-во, а также созданное перед войной Витебское акционерное о-во по продаже льна. Лидер банка входил также в правления Московского о-ва для сооружения и эксплуатации подъездных железнодорожных путей, остававшегося под контролем клана Поляковых, и, кроме того, Петербургского о-ва электрических сооружений и Русского страхового о-ва. В последних двух он участвовал совместно с представителями Бельгийского Генерального о-ва и петербургскими дельцами, связанными с Сибирским Торговым и Русским Торгово-Промышленным банками.
С помощью группы русских директоров — Ф.В.Ромера, А.В.Леви,
А.Р.Менжинского и А.Г.Попова — контролировались три старых клиента: О-во Чернавских писчебумажных фабрик, О-во Рязанского завода сельскохозяйственных машин и О-во пивоваренного завода наследников Ф.Боте.
Клан Поляковых в Соединенном банке отошел на второй план.
Гарантия эмиссии
Гарантию эмиссии на этот раз взял на себя Азовско-Донской банк, обязавшийся сверх того предоставить для подписки свои провинциальные отделения. В биржевой прессе специально подчеркивалось, что французские капиталисты в выпуске не участвуют. Сближению с Азовско-Донским банком Татищев и К0, по всей вероятности, были обязаны участием Соединенного банка в образованном под эгидой банка Каменки синдикате по реализации выпуска акций О-ва Лысьвенский горный округ наследников графа П.П.Шувалова. Из 150 тыс. переданных синдикату акций банк Татищева принял предложенные ему 2 тыс. на сумму 200 тыс. р.
Первоначально эмиссия акций Соединенного банка планировалась на весну 1913 г. Татищев рассчитывал тогда на содействие Парижского союза, в связи с чем правление вынесло решение «начать переговоры с французскими группами». Однако последовавшая вскоре продажа акций Соединенного банка его парижским партнером сорвала намеченную комбинацию, на собрании акционеров в марте 1914 г. правление заявило, что «французский рынок, в свое время столь охотно помещавший свои свободные средства в русские предприятия, под влиянием неустойчивости общего политического положения, а также понесенных потерь на Балканах, в Мексике и Южной Америке, стал проявлять особую сдержанность»2. В докладе подчеркивалось, что именно этими причинами вызвано обращение к русскому денежному рынку, возможности которого оценивались довольно осторожно. Однако вопреки опасениям успех подписки превзошел все ожидания: 50 тыс. новых акций банка были введены в котировку Московской биржи по курсу 245 р. при номинальной стоимости 200 р. и к лету 1914 г. полностью эмитированы.
Итак, к началу мировой войны Соединенный банк расторг заключенное в 1910 г. соглашение с Банком Парижского союза, переставшее его удовлетворять прежде всего из-за нежелания французского партнера оказывать содействие в эмиссии новых выпусков банковских акций. Недоумение в Москве вызывала и политика сдерживания инициативы Татищева в вопросах проведения перспективных финансовых комбинаций.
Визит главы Соединенного банка
В августе 1913 г. биржевые газеты поместили информацию о визите главы Соединенного банка к В.Н.Коковцову, который дал принципиальное согласие на слияние двух учреждений. Сообщалось также о вояже гр. Татищева в Париж «для переговоров с крупнейшими держателями акций Соединенного банка» По сведениям Р.Жиро, парижане поставили условием своего согласия на комбинацию сохранение представительства в новом банке, что, по-видимому, не входило в планы Татищева. Проект слияния не отразился в делопроизводственных документах Соединенного и Сибирского банков. Вероятнее всего, он находился в самой начальной стадии и его дальнейшей разработке помешала позиция Парижа.
Разрыв альянса произошел в декабре 1913 г., когда представители Банка Парижского союза в полном составе покинули правление и совет московского, а П.К.Жиро вышел и из совета общества «Богатырь». Один из французских директоров перешел после этого в правление Русско-Азиатского банка.
В начале 1914 г. председателем совета был избран видный юрист, управляющий Московским отделением Петербургского о-ва страхований, один из лидеров кадетской партии (член Московского отделения ее ЦК) А.Р.Ледницкий. Вместе с ним в совет банка вошел московский банкир Н.И.Джамгаров, затем связанный с петербургскими предпринимательскими кругами А.Г.Ратьков-Рожнов, включенный и в правление «Богатыря», а также генерал в отставке В.И.Жигалковский, с которым
Татищев в тот период добивался концессии на постройку железнодорожной линии Рязань—Барановичи.
В совете оказались и два представителя французских финансовых групп, с которыми Татищев успел завязать отношения, — П.Поббэ и П.Дютаста. Последний представлял интересы созданного в 1911 г. парижским банкиром Ж.Лостом Credit Mobilier Franais, в правление которого входил глава Петербургского Частного банка А.А.Давидов. По-видимому, через Давидова, с которым лидер московского банка имел тесные деловые связи, и был налажен контакт с новым «парижским другом».
С обновлением банковского управления был проведен и очередной выпуск акций московского банка на 10 млн р., в результате которого его акционерный капитал достиг 40 млн р., т.е. уровня крупнейших российских банков.
|
| |
|
| |
| автор : |
архив
|
| e-mail : |
moscowjobnet@gmail.com
|
| статья размещена : |
29.09.2019 22:12 |
| |
|
| |
|
| версия для печати |
| |
|
   |
| |
|
| НАЗАД |
| |
|
| НА ГЛАВНУЮ |
| |
|
|
