| |
количество просмотров : 464 |
| |
|
| категория : |
ОБЩАЯ
|
| |
|
| |
|
|
| |
| Москва в XX веке (часть 1)
|
| |
|
| |
Будни и праздники, московская старина новорусский стиль
Статья рассказывает об облике, быте и культурной жизни Москвы начала XX века. Впервые публикуются дневники И.Е. Забелина, неизвестные ранее фрагменты переписки В.М. Васнецова, воспоминания архитектора И.Е. Бондаренко и оперного певца СП. Юдина. Широко представлены материалы об охране и собирании памятников старины, раскрывается ведущая роль Москвы в создании и развитии новорусского стиля. |
| |
Издание содержит около 450 иллюстраций, среди которых преобладают уникальные снимки архивных, музейных фондов и частных собраний.
Введение
Немногим менее ста лет отделяют нас от начала века. Сто лет не слишком большой срок для древнего города, даже по человеческим меркам это еще не предел. Живы еще последние свидетели, которые своими глазами видели старую, дореволюционную Москву. Их единицы, сохранивших детские воспоминания о том времени, которое им теперь грезится далекой сказкой.
Казалось бы, мы и сами представляем Москву начала XX века достаточно хорошо и всесторонне. Сохранились горы архивных документов, подробнейшая статистика, многочисленные воспоминания. На тысячах фотографий — этих мгновениях, вырванных у вечности, — запечатлен вид улиц и памятников старины, облик именитых горожан и безвестных ремесленников; более того, появившееся в конце XIX века кино позволяет воочию увидеть, как двигались, жестикулировали, улыбались московские жители. Наконец, через треск и шипение граммофонных пластинок мы слышим голоса тогдашних кумиров — певцов, актеров, других знаменитостей. В музеях хранятся подлинные вещи того времени: произведения искусства, мебель, одежда, рекламные объявления, всевозможные мелочи повседневного быта и, конечно, книги, журналы и газеты. Историки и москвоведы продолжают свою кропотливую работу, заполняя все новые и новые страницы московской истории.
Вроде бы мы имеем все, но человеку конца XX века, отягощенного колоссальной суммой информации, почти невозможно постигнуть, вжиться в психологию и мировосприятие москвича начала столетия.
Неожиданные, и давно знакомые картинки
Большинство наших современников глядит в прошлое с неподдельным любопытством и чуть снисходительно, как старшие на младших, как зрители «райка», в глубине которого мелькают и самые неожиданные, и давно знакомые картинки, но где даже эти последние приобретают неповторимый волшебно-ностальгический отблеск.
Лицо Москвы было легко узнаваемым, прежде всего, благодаря ее старине, самобытному укладу жизни, ревностному отношению к сохранению своего неповторимого облика. Мощный Кремль и монастыри-крепости, сотни храмов, древняя планировка улиц, выразительность их названий, наконец, неповторимый московский говор — все это придавало Москве особый колорит и своеобразие.
Москва стала духовным центром страны еще в древности и продолжала им оставаться, несмотря на перенос столицы в Петербург. Более того, Москва в силу своей консервативной самодостаточности, своего положения древней столицы государства могла позволить себе не оглядываться на Петербург и даже на Европу. С самого основания новой столицы, которая и создавалась как противовес и во многом антипод Московской Руси, между «славянофильской» Москвой и «западническим» Петербургом велся нескончаемый спор о национальных приоритетах. Хрестоматийным стало сопоставление европейского, чопорного, чиновничьего, регулярного Петербурга и древней, самобытной, своевольной, живописно раскинувшейся Москвы.
Это вовсе не означает, что Москва была музеем под открытым небом или заповедником стародавней жизни, — в начале XX века пульс деловой московской жизни заметно учащается, город начинают захватывать промышленность, транспорт, бурное строительство и другие «плоды» урбанизации. И все же Москва продолжала
сохранять свой самобытный облик, свои привычные традиции; а москвичи, любя и изучая старину, всерьез занялись ее спасением и реставрацией. Московские архитекторы, живописцы и иконописцы искали и находили свои национальные пути развития искусства и архитектуры на базе освоения древнерусского наследия, украшая город храмами, вокзалами, школами и жилыми домами в новорусском стиле.
Самобытные традиции
Вот об этом — о москвичах с их радостями и повседневными заботами, о Москве — хранительнице, собирательнице и продолжательнице самобытных традиций — и пойдет разговор в предлагаемой книге.
Материалы, включенные в нее, отбирались по двум критериям. Во-первых, предпочтение отдавалось неопубликованным или малоизвестным документам, воспоминаниям и музейным экспонатам; во-вторых они рассматривались под определенным углом зрения. Обычно в работах, посвященных Москве начала XX века, основное внимание уделяется тому новому, что властно вторгалось в традиционный быт и облик города, наша задача — обратить внимание не столько на то, как изменялась Москва, сколько на то, как она себя сохраняла.
Издание состоит из трех частей. В первой части представлены работы московских фотолетописцев и материалы о самих фотографах, документы Городской думы, направленные на улучшение повседневной жизни москвичей, воспоминания архитектора И.Е. Бондаренко и оперного певца СП. Юдина. Вторая часть посвящена изучению, собиранию, охране и реставрации памятников старины, московским историко-археологическим обществам, отдельным крупнейшим собирателям русских древностей. Наконец, в третьей части освещается ведущая роль Москвы в создании и распространении новорусского стиля, как раз и возникшего на основе глубокого осмысления и освоения древнерусского наследия. Значительная доля помещенных в книге текстов, музейных экспонатов и фотографий публикуется впервые.
В настоящем издании использованы документальные, музейные и иллюстративные материалы из собраний: Государственного Исторического музея, Государственного музея истории религии, Государственного научно-исследовательского музея архитектуры, Российского государственного архива литературы и искусства, Российского государственного исторического архива, Центрального исторического архива Москвы, Центрального московского архива документов на специальных носителях, Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга.
Частные коллекции — интереснейшие материалы
Помимо государственных хранилищ привлекались частные коллекции — интереснейшие материалы были почерпнуты в личных собраниях Л.И. Кушариной, А.Н. Николаева, О.Б. Павлова, Д.Г. Перцева.
Археографическая подготовка текстов проведена в соответствии с «Правилами изданий исторических документов» (1990). Опечатки и орфографические ошибки исправлены без оговорок. Недостающие части текстов восстановлены в квадратных скобках. Ряд материалов публикуется в извлечениях, в этих случаях купюры обозначаются отточием в квадратных скобках. Примечания расположены в конце каждой статьи или подборки документов. Биографические справки в указателе имен ограничены тематикой издания.
Царские выходы и народные гулянья, повседневный труд и театральные премьеры, состоятельных горожан и уличных разносчиков, торговые ряды на Красной площади и толкучку Сухаревского рынка, экипажи и автомобили, пожары и наводнения — это и многое, многое другое запечатлели на хрупких стеклянных пластинах именитые и безвестные московские фотографы. Их с полным правом можно назвать фотолетописцами нашего города. Именно благодаря их ежедневному кропотливому труду мы имеем точное и наглядное представление об облике Москвы начала XX века.
Профессионалом высочайшего класса был известный фотограф П.П. Павлов, что подтверждают публикуемые здесь панорамные, видовые, портретные работы; к его несомненным заслугам относятся многочисленные снимки памятников московской старины.
Целая плеяда талантливых фотографов занималась съемкой архитектурных памятников Москвы. Имя Н.М. Щапова — новое в московской фотолетописи. Инженер-гидролог и фотограф- любитель — он запечатлел Москву 1896—1914 годов. Кроме видовых фотографий интересна серия снимков, на которых со всеми своими повседневными и трогательными подробностями отобразилась жизнь в доме Щаповых (интерьеры комнат, домашние праздники, детские игры, родственники, прислуга, кучер, дворник и т.д.). При взгляде на них вспоминаются слова певца Москвы писателя Б. К. Зайцева: «Вообще Москва — то русское тепло, и тот уют, немножко лень, беспечность, «миловидность», что и есть старая Русь».
Городское объединение архивов
Фотоархив Н.М. Щапова лишь недавно был передан его сыном членом-корреспондентом РАН Я.Н. Щаповым Московскому городскому объединению архивов и публикуется в данной книге впервые.
При внешней стихийности и пестроте различных проявлений городской жизни во всем чувствуется твердая направляющая рука московских городских властей, которые самым тщательным образом рассматривали и регламентировали все вопросы — от строительства мостов и обустройства улиц до формы лошадиной упряжи и порядка торговли мороженым. При этом во главу угла ставились заботы о благоустройстве города, о создании максимально удобной среды обитания.
Большая часть подобных вопросов проходила через Московскую городскую думу, обширнейший фонд которой хранится в Центральном историческом архиве Москвы. Задача приводимой ниже подборки документов — показать, какие предложения ставились, как разбирались и утверждались. И хотя с тех пор минуло немало лет, некоторые постановления, принятые Московской думой в начале века, на редкость созвучны проблемам нашей эпохи.
Москва славилась своим купечеством, накрепко спаянным деловыми и родственными связями, когда зачастую миллионные сделки заключались не на бумаге, а под честное слово, подкрепленное безупречной деловой репутацией. Уже со второй половины XIX столетия московское купечество потеснило старинное дворянство, заняв ключевое положение в деловой жизни и городском управлении. Недаром словосочетание «Москва купеческая» стало одним из традиционных эпитетов первопрестольной. Не исчезло, конечно, и «темное царство» с его деспотизмом, разгулом и суевериями. Но были Третьяковы и Щукины, Морозовы и Рябушинские, Мамонтовы и Бахрушины, ставшие гордостью не только московского купечества, но и образцами истинно русских меценатов-предпринимателей.
Обращает на себя внимание значительный удельный вес старообрядцев или выходцев из старообрядческой среды в экономической жизни Москвы.
Особый, московский колорит
И конечно, это не было случайностью: патриархальные, бережливые, благоговейно относящиеся к старине, хотя и достаточно оппозиционные по обычаю предков к центральной власти, крупнейшие благотворители и неутомимые коллекционеры, они придавали деловому миру Москвы особый, московский колорит.
И в то же время именно благодаря энергичной деятельности всех ветвей московской торгово-промышленной элиты «этот тихий город с медленно тянущимися конками, с оглушительно гремящими по булыжной мостовой извозчиками вдруг наполнился толпами прохожих, кинулся в сотни звенящих, спешащих трамваев, как будто ожил и переродился. Это ей, этой новой толпе, понадобились небоскребы, это она опутала древнюю столицу трамвайной проволокой. И теперь Москва, как вишневый сад в драме Чехова. В ней стучат топоры сильных и грубых людей, творящих новую жизнь».
Эти ностальгические строки прямо перекликаются с публикуемыми впервые воспоминаниями замечательного московского архитектора И.Е. Бондаренко. Колоритны страницы, посвященные купеческому быту, художественной жизни, московским ресторанам, хотя местами чувствуется излишняя критичность суждений, во многом продиктованная временем создания мемуаров — второй половиной 1930-х годов.
В ином ключе написаны воспоминания крупнейшего московского оперного певца СП. Юдина, сохранившего радостное, юношеское восприятие жизни, театра и своих коллег. Своей судьбой С П. Юдин подтвердил, что до революции для истинного таланта даже из самой простой семьи были открыты все двери, в том числе и Большого театра. А глава о совместных выступлениях с Ф.И. Шаляпиным — вероятно, лучшее, что написано о великом певце его коллегами по сцене.
Московский фотограф Петр Петрович Павлов (1860-1924)
Печальная традиция — в аннотациях к воспроизводимым в различных изданиях фотографиям, как правило, не указывается имя автора. Между тем фотограф, более столетия назад запечатлевший своих современников или события, очевидцем которых являлся, обладал всеми секретами ремесла, а кроме того, он давал свою оценку происходящему.
Изучение творческого наследия
Изучение творческого наследия не только знакомит нас с работами того или иного автора, но и позволяет осветить весьма любопытные факты его биографии, понять мотивы творческого процесса. Это тем более важно, что о мастерах русской светописи мы знаем непростительно мало.
Биография Петра Петровича известна в самых общих чертах. Он родился в 1860 г. в крестьянской семье в деревне Федоровская Петрозаводского уезда Олонецкой губернии. В 1881 г. приехал в Москву и поступил на службу в знаменитую фотографическую фирму «Шерер, Набгольц и К», принадлежавшую А. Мею и М. Шиндлеру. Здесь он проработал 10 лет, постигнув все тонкости искусства съемки. Ему повезло: в фирме работали профессионалы высокого класса, а организация дела была образцовой.
В августе 1887 г. в Ермоловской церкви, что на Садовой улице, Петр Петрович венчался с Евгенией Алексеевной Саврасовой, дочерью художника, домашней учительницей по образованию. В 1891 г. Павлов открыл собственное фотоателье и фототипию. Ателье, как гласила надпись на фирменном паспарту, находилось в доме Вятского подворья, № 10, против книжного магазина братьев Салаевых на Мясницкой — оживленной московской улице, где располагалась вереница магазинов, торговые склады и конторы, доходные дома, почтамт. Здесь же известные в старой столице культурные центры — Училище живописи, ваяния и зодчества, картинная галерея К.Т. Солдатенкова и дом купчихи К.Н. Обидиной, в котором в разные годы арендовали помещение Московское архитектурное общество, Литературно-художественный кружок, Общество любителей садоводства, а также книжные магазины и книгоиздательства. Здание это было знакомо москвичам как «дом Чертковых», по имени прежних владельцев. В одном из его помещений когда-то находилась знаменитая Чертков- ская библиотека. Напротив этого дома, на углу Златоустинского переулка, и располагалось ателье Павлова.
За стеклом выходящей на улицу витрины специально для прохожих, потенциальных клиентов ателье, были представлены лучшие фотографические произведения. Ведь витрина — лицо мастера: работы демонстрируют уровень профессионализма, люди, запечатленные на снимках, свидетельствуют о социальном составе посетителей, а от клиентуры, как известно, зависит и престиж фирмы.
Творческое наследие Павлова
Творческое наследие Павлова дает возможность представить, как могла бы выглядеть эта своеобразная фотовыставка на Мясницкой: гордость русской литературы Л.Н. Толстой, художник А.К. Саврасов, знаменитый писатель и драматург А.П. Чехов, не менее известные основатели и руководители Московского Художественного театра К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко, историк и директор Исторического музея И.Е. Забелин, купец и страстный собиратель П.И. Щукин, княгиня З.Н. Юсупова. Этот блистательный список заказчиков фотографа Павлова может быть продолжен.
Портретирование являлось основой деятельности любого профессионала, и в этой области Петр Петрович преуспел. Особенно удавались ему групповые портреты — удивительные композиции, в которых чувствовалась несомненная связь между персонажами, теплота их взаимоотношений. Это прекрасно подтверждает знаменитая фотография, запечатлевшая А.П. Чехова в окружении артистов Московского Художественного театра — исполнителей ролей в пьесе «Чайка».
Снимок имеет свою предысторию. Антон Павлович, как известно, не был на премьере «Чайки», так как находился в Ялте и приехал в Москву только весной, после окончания театрального сезона. Специально для него, единственного зрителя, 1 мая 1899 г. труппа сыграла пьесу, сняв для этого помещение театра «Парадиз» на Большой Никитской. После спектакля возникло желание сфотографироваться вместе.
7 мая 1899 г. в ателье на Мясницкой во время фотографического сеанса было выполнено два варианта группового портрета, на котором рядом с любимым автором — К.С. Станиславский, В.И. Немирович-Данченко, О.Л. Книппер, В.Э. Мейерхольд, М.П. Лилина, А.Р. Артем и другие прославленные актеры. В тот же день Чехов сфотографировался отдельно.
Может показаться странным, что труппа Художественного театра предпочла Павлова другим, куда более именитым фотографам, например К.А. Фишеру, чье ателье по праву считалось театральным, а сам он официально именовался «Фотографом Императорских театров». Секрет кроется в личности Павлова.
Московского общество искусства и литературы
В 1880-1890 гг. Петр Петрович состоял членом Московского общества искусства и литературы. К сожалению, неизвестна в полной мере степень его участия в деятельности этой организации. Можно лишь сказать, что в 1895—1896 гг. он выполнил съемку спектаклей «Уриэль-Акоста» и «Отелло», постановка которых была осуществлена силами общества. Два великолепных альбома с фотографическими сценами из этих драматических произведений Павлов тогда же изготовил для знаменитой театральной коллекции московского собирателя А.А. Бахрушина.
После основания Московского Художественного театра Павлов, как и многие члены Общества искусства и литературы, не вошедшие в состав труппы, продолжал сохранять с театром самые дружеские отношения. В отчете о деятельности этого коллектива за первый сезон 1898/99 гг. упоминается, что Павлов осуществил съемку спектаклей «Царь Федор Иоаннович», «Антигона», «Потонувший колокол». Дирекция посчитала необходимым «установить порядок, чтобы постановка каждой пьесы оставалась в наглядных фотографических изображениях» для распространения их «в публике дешевым и доступным путем»2. Таким образом, Петр Петрович стал одним из первых среди создателей фотохроники Художественного театра.
Съемки всех театральных постановок проводились в ателье на Мясницкой. Сюда приезжали актеры, костюмеры, гримеры, сюда же доставляли фрагменты декораций и бутафории.
Вероятнее всего, выбор сцен для фотофиксации и режиссура на съемочной площадке осуществлялись А.А. Саниным, актером и режиссером, принимавшим в постановке «Царя Федора Иоанновича» самое непосредственное участие.
В 1901 г., когда состоялось юбилейное представление «Царя Федора Иоанновича», Павлов отправил Санину письмо: «Глубокоуважаемый Александр Акимович! Услыхав, что будет сотое представление «Царя Федора», конечно, страшно захотелось побывать, долго думал, как достать билет, чтобы никого не беспокоить, ни до чего не додумался, но Бог Всесильный, а у меня друзья хорошие, на кого же мне больше надеяться, как только ни на Вас и на Бога. Думаю, что я буду счастлив, если я буду на сотом представлении «Царя Федора Иоанновича». Целиком весь твой. Петр Павлов».
Удачные произведения
Сцены спектакля — из числа самых удачных произведений фотографа. Успеху способствовал и зрительский триумф пьесы. С разрешения обер-полицмейстера снимки продавали в антрактах в фойе театра. Кроме того, на основании их издательство И.Д. Сытина выпустило массовым тиражом цинкографию с рисунками И. Мануйлова. 20% вырученной от продажи суммы Павлов пожертвовал в пользу благотворительного фонда для артистов. Позже он самостоятельно выпустил фототипии и серию открыток на эту тему.
Театральные пристрастия не могли не оказать влияния на творческий почерк фотографа. Это проявилось и в композиционных решениях его произведений, и в частом использовании нарочитых рисованных декораций и бутафории, и в особом увлечении костюмированным портретом.
Павлов относился к тем фотографам, которые оставались верными художественным традициям XIX столетия и считали изначально важным создание реалистического изображения. Придирчивый взгляд отметит в его работах некоторую монотонность, статичность поз, излишнюю четкость изображения — то, что иногда называли «протокольной» четкостью и что достигалось чрезмерной, хотя и искусной, ретушью. Однако все вышеперечисленное — не недостатки, а, скорее, черты, типичные для коммерческой портретной фотографии XIX в. Но за рамки эстетики уходящего столетия Петр Петрович не вышел, очевидно, и по принципиальным соображениям.
В 1894 г. в Москве было основано Русское фотографическое общество — крупнейший творческий союз, объединивший самых разных по уровню профессиональной подготовки и взглядов на искусство светописи фотографов.
Как человек, любящий свое ремесло, стремящийся усовершенствовать его и помочь в этом другим, Павлов, конечно, был членом общества и особенно тесно сотрудничал с ним в течение первого десятилетия: вел практические занятия, участвовал в формировании благотворительного фонда в пользу фотографов, являлся членом Ревизионной комиссии. В 1896 г. на выставке Русского фотографического общества в Москве его произведения были удостоены бронзовой медали и в том же году отмечены на торгово-промышленной выставке в Нижнем Новгороде.
Посетители и эксперты
Посетители и эксперты особенно восхищались его платинотипиями. М.П. Дмитриев, известный в России фотограф, в своих мемуарах вспоминал, что Павлов был одним из немногих, кто работал на матовой платиновой фотобумаге, добиваясь при этом прекрасных результатов.
В дальнейшем лидерство в Обществе заняли представители новых эстетических воззрений, декларирующие, что художник не повторяет в своих произведениях действительности, его задача заключается в том, чтобы передать на снимках впечатление об этой действительности. Понятно, что фотографы, исповедовавшие доку- ментализм как первостепенное качество светописи, чувствовали себя чужими в этой среде. Однако именно это свойство фотографии позволило им особенно ярко проявить себя, когда в начале нового столетия перед ними встала задача создать документальный портрет России.
В 1900-е гг. все чаще и чаще обращается Павлов к видовому жанру.
В это время архитектурный облик Москвы начал стремительно меняться. Узкие кривые улочки с маленькими двориками, особняки, окруженные столетними деревьями, уютные скверы и площади, великое множество церквей, колоколен и часовен, колоритные городские типы — все это создавало картину города, поражающего красотой и своеобразием, не похожего ни на какой другой. В начале столетия происходит рост Москвы вверх и вширь — делаются попытки вести планомерное строительство, расширяются улицы, появляются кварталы многоэтажных доходных домов, возникают ошеломляющие новизной архитектуры здания магазинов, гостиниц, ресторанов, причудливых особняков. Растет численность населения. В жизни горожан становятся обыденными электрические трамваи, автомобили, лифты и прочие новшества наступающего века. С грустью воспринимают многие москвичи эти изменения. Они не хотят расставаться с привычным тихим и уютным городом, их пугают радикальные перемены.
Осознавая неизбежность утраты традиционного облика города и желая сохранить его в памяти, любители московской старины — исследователи и общественные деятели вели активную работу по изучению истории, археологии и архитектуры Москвы и проводили сбор памятников материальной культуры и архивных документов.
Императорское Московское археологическое общество
Огромную роль в этом начинании сыграло Императорское Московское археологическое общество, его Комиссия «Старая Москва» и библиотека имени И.Е. Забелина. Эти организации мечтали о создании специального музея и последовательно комплектовали его будущие фонды. Одна из поставленных ими задач заключалась в фотодокументировании старой столицы. Для этого Городская дума в лице городского головы Н.И. Гучкова и отдельных ее депутатов выделила специальные средства, а Московское археологическое общество разработало целую программу фотосъемок и привлекло для ее осуществления лучших фотографов. Среди них был и Павлов, который, как истинный профессионал и патриот города, где жил и работал, не мог остаться в стороне от этого начинания.
В 1900-е гг. Петр Петрович осуществил масштабную съемку Москвы — ее площадей и улиц, архитектурных ансамблей и памятников, сцен московской городской жизни.
Еще ранее, в 1880-е гг., когда он служил в фирме «Шерер, Набгольц и К°», ее владельцы А. Мей и М. Шиндлер по заказу известного своей благотворительной деятельностью купца Н.А. Найденова, председателя биржевого комитета, осуществили съемку старой столицы и издали ряд альбомов фототипий: «Соборы, монастыри и церкви», «Виды некоторых городских местностей, храмов, примечательных зданий и других сооружений» и прочие. Был ли Павлов участником этой работы? Неизвестно, ясно лишь, что не мог не быть ее очевидцем. Спустя время он сумел проявить подлинное творческое начало и создать собственный образ Москвы.
Его видовые произведения можно разделить на две группы. Первая — классический образец трезвой деловой съемки зрелого и опытного мастера. Сюда следует отнести прежде всего фотографии, выполненные в содружестве с Московским археологическим обществом, которое давало разрешение на проведение в Москве и Московской губернии съемок и определяло стоящую перед фотографом задачу. Под руководством реставраторов и архитекторов Павлов фиксировал внешний вид архитектурных объектов, их интерьеры, предметы церковного убранства, иконостасы и иконы.
Отдельные заказы московских властей
Кроме того, он выполнял отдельные заказы московских властей. Например, альбом снимков зданий, принадлежавших московскому общественному управлению, состоящий из более двухсот изображений не только старых, но и новых построек, а также серии, посвященные училищу Святой Екатерины, Долгоруковскому ремесленному училищу, московским работным домам, больницам, и прочие.
Вторая часть творческого наследия Павлова — видовые фотографии, выполненные в жанре художественной светописи. Эта работа проводилась не по заказу, а по велению души. Наряду с произведениями, отличающимися картинностью и даже эпическим характером, в этой группе встречаются и сцены, воспроизведенные как бы в сиюминутности и случайности быстротекущего времени. Фотографа интересует прежде всего старая Москва — величественная первопрестольная, ее самобытный облик, обаяние старины, неповторимый дух городской жизни.
Особенно поражают павловские панорамы: вид на Москву с юго-западной стороны, с Поклонной и Воробьевых гор. Фотограф стремится включить в кадр максимально большую часть городского пространства. Глядя на «Вид на Москву и памятник императору Александру II с колокольни Ивана Великого», невольно вспоминаешь слова норвежского писателя Кнута Гамсуна:
«Я видел прекрасные города, Прага и Будапешт, по-моему, очень красивы, но Москва — это сказочный город. когда на всех колокольнях звонят колокола, кажется, будто над этим миллионным городом содрогается воздух. С Кремлевского холма открывается великолепный вид. Я и представить себе не мог, что на земле есть такой город: куда ни глянь, повсюду зеленые, красные и золотые шпили и купола. Это золото и небесная синь затмевают все, что могло нарисовать мое воображение. Мы стоим у памятника императору Александру II и, опершись о перила, смотрим окрест, нам сейчас не до разговоров, и глаза наши невольно увлажняются».
В Кремле фотографом была осуществлена грандиозная съемка. С большим мастерством запечатлел он памятники древнего зодчества, предполагая, по-видимому, издать отдельную серию, посвященную этой святыне русской национальной культуры.
Некоторые исторические события
Кстати, располагая правом на съемку в Кремле, Павлов запечатлел некоторые исторические события, в том числе открытие памятника Александру II в 1898 г., а также празднование 300-летия Дома Романовых в 1913 г.
Фотографии Москвы выполнены Павловым с теплотой и любовью. Они обнаруживают в авторе знатока и ценителя исторического прошлого города, его умение выбрать, казалось бы, единственно верную точку съемки, выхватить из бурлящей жизни интересный сюжет. Введенные в кадр типажи поданы им с симпатией, а порой и с оттенком юмора, что делает картинку живой и обаятельной.
Человек, долго и старательно устанавливающий громоздкую фотокамеру на улице Москвы, колдующий над огромными (50×40 см) стеклянными негативами. Что думали о нем прохожие? О чем думал сам фотограф? Понимал ли во всей полноте, какой бесценный материал создает для будущих поколений?
Съемки Москвы были прерваны с началом первой мировой войны. Тогда же закончился период по-настоящему активной деятельности фотографа.
Еще в 1912—1913 гг. «государственный крестьянин Павлов», так значился он во всех официальных бумагах, становится землевладельцем — приобретает сельцо Анашкино близ деревни Хомяки Верейского уезда Московской губернии, состоящее из жилых и хозяйственных построек с прилегающими огородами, садами, лугами, лесом. По- видимому, он предполагал со временем обосноваться здесь на постоянное проживание.
В 1914 г. Павлов расторгает с Вятской епархией договор об аренде дома Вятского подворья на Мясницкой и в следующем году обосновывается по новому адресу: Петровка, дом 28. Когда-то неподалеку, в Кузнецком переулке, он начинал свою профессиональную карьеру в фирме «Шерер, Набгольц и К». Этот район Москвы всегда являлся центром фотографической жизни. На Кузнецком мосту перед первой мировой войной находились такие знаменитые портретные салоны, как «Паола» Н.И. Свищева, «Мебиус» Ю.А. Рихтера, а также ателье К.А. Фишера, Э.С. Бенделя; в помещении пассажа Джамгаровых располагалось Русское фотографическое общество.
Фотографическое дело
Улица Петровка тоже почти сплошь была заселена фотографами или лицами, причастными к фотографическому делу: в доме 5 находился самый известный магазин розничной торговли «Иосиф Покорный», в доме 13 накануне революции открылся художественный салон «Элизабет», в доме 15 располагалось акционерное общество «Кодак», в доме 23 — фотографическая мастерская и магазин «Фотос» И.А. Алексеева, рядом, в доме 25, — ателье «Оптиц» Д. Карелина. Семья Павловых проживала в доме 27, а напротив, рядом с Высокопетровским монастырем, находилось ателье.
В этот период делами фотографической фирмы занимался Михаил Петрович, сын фотографа, освоивший профессию под руководством отца. Кстати, еще ранее Петр Петрович обучил фотографическому ремеслу своего младшего брата Ефима, который долгое время работал в его фирме, а затем открыл собственное ателье на Арбате.
Н.И. Свищев вспоминал, что Михаил был одним из организаторов 1-го Всероссийского общества фотографов-профессионалов Москвы и входил в его правление.
После Октябрьского переворота в 1922— 1924 гг. фирма еще продолжала работать. В 1924 г. Петр Петрович скончался и был похоронен у деревни Хомяки близ местной церкви. Согласно декрету от 17 мая 1925 г. все фотографы были отнесены к разряду кустарей и ремесленников и для разрешения на дальнейшую деятельность подлежали перерегистрации. Прошел ли Михаил Петрович такую регистрацию — неизвестно. В адресных книгах Москвы в дальнейшие годы это фотографическое ателье не упоминается.
Трудно представить, какое количество снимков было выполнено Павловым и сотрудниками его ателье за долгие годы работы. Заказные портреты собирались москвичами в семейные альбомы, видовые произведения, театральные композиции, разнообразные по содержанию открытки продавались в магазинах художественной продукции, документальный материал иллюстрировал «Труды Комиссии по сохранению древних памятников Императорского Московского археологического общества» и пополнял архив этой организации.
Сохранение творческого наследия
Фотографу повезло: его творческое наследие сохранилось до наших дней в достаточно полном объеме в крупнейших собраниях страны — Государственном Историческом музее, Государственном Эрмитаже, Государственном Центральном театральном музее им. А.А, Бахрушина, в музеях МХАТ, Истории города Москвы, Российской Государственной библиотеки и др.
Долгое время никто не знал о существовании уникальной коллекции О.Б. Павлова — внука фотографа, художника по профессии. В его домашнем архиве не только семейные портреты, но и авторские негативы — чудом сохранившиеся хрупкие стеклянные пластины с изображениями старой Москвы. При жизни Петра Петровича только часть из них была выпущена в виде открыток и серии фототипий.
Наследие фотографа еще раз подтверждает, казалось бы, простую истину, высказанную когда-то И. И. Мечниковым: «Если систематически закреплять при помощи фотографического аппарата всю проходящую мимо нас жизнь, то получится в результате бесконечно длинная полоса изображений прошлого. А прошлое, чем дальше оно отходит, тем делается для нас дороже» .
Т. Г. Сабурова Московская архитектура на фотографиях 1890—1910-х гг.
Фотография в конце XIX в. прочно вошла в жизнь и быт людей: с одной стороны, она стала применяться в различных областях науки, с другой — утвердилась в качестве нового вида искусства. На стыке научной и художественной фотографии сложился жанр архитектурной фотографии. В России он оформился в 1880-е гг. стараниями фотографов-профессионалов, наиболее известными среди которых были И.Ф. Барщевский и представители фирмы «Шерер, Набгольц и К».
Императорское Московское археологическое общество (МАО) среди своих разнообразных занятий уделяло много внимания изучению русской архитектуры. Историки архитектуры постоянно приглашали к работе фотографов-профессионалов, нередко фотографировали сами, достигая при этом уровня подлинного мастерства.
В 1894 г. ведущие фотографы Москвы объединились в Русское фотографическое общество (РФО). Председателем РФО с 1897 по 1907 г. был Карл Фишер. Он работал в различных жанрах, в том числе занимался и архитектурной съемкой, — известен его снимок старого фасада Третьяковской галереи.
Фиксационная съемка раскопок в Архангельском соборе
В 1905 г. члены МАО предложили К.А. Фишеру осуществить фиксационную съемку раскопок в Архангельском соборе Московского Кремля. Фишер провел съемку с присущим ему высоким качеством и создал из сугубо прикладных фотографий выразительные художественные снимки.
Фотографом широкого профиля был и Михаил Павлович Волков. Среди его архитектурных работ особое место занимает серия видов Крутицкого подворья, сделанная в 1900 г. под руководством художника ВА Плотникова. В этой серии, наряду с прекрасными по композиции, но традиционными снимками, имеются интересные ракурсные фото, предвосхитившие искания 1920-х гг.
По заданию МАО неоднократно работали мастера фотографического ателье П.П. Павлова. Они запечатлели многие московские памятники, археологические и реставрационные работы в Кремле, интерьеры дома Леонтьева в Гранатном переулке и дачи Стриганова на Золоторожской улице и многое другое.
Много лет сотрудничал с историками архитектуры московский фотограф Н.Н. Ушаков. Среди его работ можно выделить снимки Московского университета, дома Талызина, дома Третьякова и другие. По просьбе МАО он выезжал в Смоленск для съемок раскопок древних церквей и в Чернигов, где присутствовал на Археологическом съезде и снимал усадьбы Черниговской губернии. Одной из последних работ Н.Н. Ушакова стала съемка реставрации Кремля в 1918-1922 гг.
Плодотворно сотрудничал с МАО фотограф И.Н. Александров-старший «младшим» принято называть АА Александрова — выдающегося фотографа архитектуры 2-й половины XX в. В 1890-1900-е гг. он снимал центральные улицы, Красную площадь, Кремль, другие известные постройки, с 1894 по 1906 г. состоял членом РФО. И.Н. Александров работал не только с исследователями, но и с практикующими архитекторами, в частности с Ф.О. Шехтелем, для которого он снимал только что построенные здания Ярославского вокзала, Боярского двора, особняка С. Морозова и другие. С МАО и строящими архитекторами работал также выдающийся мастер архитектурной фотографии Павел Васильевич Орлов.
Виды Москвы
Для МАО он снимал виды Москвы, самым удачным из которых можно считать вид из-под арки Кокоревского подворья; для архитектора И.И. Рерберга — построенные последним Киевский вокзал, Елизаветинскую гимназию, дом Урусовой, усадьбу Кротаевой. Фотоработы П.В. Орлова (особенно виды усадьбы) стилистически близки творчеству художников «Мира искусствам являются одной из вершин жанра архитектурной фотографии. Продолжительным и плодотворным было сотрудничество Орлова с М. Сахаровым, которое продолжалось и в 1920-е гг.
Заслуживают упоминания снимки неизвестного фотографа, запечатлевшие здание сберегательной кассы в Рахмановском переулке и Купеческого клуба, выстроенные И.А. Ивановым-Шицем. Его фотографии прекрасно передали облик зданий и замысел архитектора.
С архитектором И.С. Кузнецовым в Иосифо-Волоколамском монастыре работал фотограф П.К. Остроумов. Им был создан изумительный по качеству изображения и художественной выразительности фотоальбом монастырских видов.
Некоторые архитекторы и исследователи архитектуры сами становились первоклассными фотографами. Интересная любительская коллекция стереопар осталась от И. С. Кузнецова. Другой архитектор — А.А. Иванов-Терентьев в 1900— 1910-е гг. одновременно работал как архитектор- практик, как исследователь и как фотограф. Он снимал Москву, выезжал в другие города, в частности, в 1909 г. по заданию МАО ездил в Новгород и Псков для изучения и фотофиксации памятников архитектуры, а в 1920-е гг. стал профессиональным фотографом.
Исследователям московской старины хорошо известны фотоальбомы Э.В. Готье-Дюфайе, хранящиеся в Российской государственной библиотеке, но мало кто знает, что большинство негативов к этим альбомам находится в Музее архитектуры. Эмилий Владимирович Готье-Дюфайе был членом МАО и товарищем председателя Комиссии по изучению старой Москвы, он принял участие в фотоконкурсе «Старая Москва», для которого и выполнил съемки в 1910—1912 гг.
Все упомянутые выше негативы и фотографии бережно хранятся в фототеке Государственного Научно-исследовательского музея архитектуры в Москве, они помогают архитекторам, реставраторам и краеведам в изучении и воссоздании облика старой Москвы.
Ценные дополнения и уточнения
Автор благодарит А. П. Попова за ценные дополнения и уточнения при составлении списка фотографов.
Николай Михайлович Щапов: инженер и фотограф (1881-1960)
Н.М. Щапов родился в Москве в семье служащего торговой фирмы, окончил Московскую Практическую академию коммерческих наук и Императорское Московское техническое училище (ИМТУ) (1906), став инженером-конструктором по использованию водной энергии. В студенческие годы он совершил поездки на Украину — на родину Гоголя и по днепровским порогам, на Соловки, в Австрию, Германию, во Францию и в Англию. После окончания ИМТУ слушал лекции в высших технических училищах Дармштадта и Цюриха, проходил стажировку на заводах Германии. В России работал инженером в Московской оросительной компании по проектированию Ферганского канала и организации орошения Ферганы, совершил поездку в Египет для изучения организации там орошения. В 1913—1916 гг. Н.М. Щапов — гласный Московской городской думы. С 1914 г. он преподаватель ИМТУ, организатор и владелец книжного магазина и издательства «Сила» (1915—1918), после Октября — профессор вузов и исследователь гидротехнических сооружений и гидротурбин в московских НИИ, доктор технических наук, лауреат Государственной премии.
Фотографии Н.М. Щапова относятся к 1896—1914 гг. и связаны с его деятельностью и поездками. Московские фотографии показывают предреволюционную Москву в различных ракурсах. Это прежде всего известные московские здания, памятники, церкви, такие, как Красные ворота, церковь Богоявления в Елохове, Малый театр после пожара 1914 г., Царь-колокол и Царь-пушка с солдатами-охранниками в Кремле и другие. Далее, это московские дома и дворы, Сокольники, Петровско-Разумовское, ПогонноЛосиный остров, не сохранившееся Ново-Алексеевское кладбище, паровой трамвай и ресторан Крынкина на Воробьевых горах, вид на Москву с Воробьевых гор. Далее, это бытовые московские сценки. Наконец, это подмосковные дачные местности и усадьбы: Болшево, Большие и Малые Мытищи, Тайнинское, Перловка, усадьба в Подсолнечном, на берегу озера Сенеж и пр.
Путеводитель по Ярославской железной дороге
В 1925 г. Н.М. Щапов подготовил и издал путеводитель по Ярославской железной дороге от Москвы до Хотькова, написанный на основе многолетнего знакомства с этими местами. В него включены и материалы по Москве: о Каланчевской площади и здании Ярославского вокзала, Крестовской заставе и башнях, Сокольниках, реке Яузе, Погонно-Лосином острове, Окружной железной дороге, об усадьбах Медведково, Леоново, Свиблово, вошедших ныне в состав Москвы, и др.
Воспоминания Н.М. Щапова писались во время летних отпусков отдельными главами начиная с 1920-х гг. Они охватывают время с детских лет и до 1914 г., в дальнейшем отдельные главы — до 1943 г. Опубликованная их часть рисует быт московской семьи 1880-х гг.: жизнь на Немецкой улице, переезд на дачу в Сокольники и дачный быт, подготовка к школе, прислуга в доме, ее жизнь и обязанности, поездка в Троице-Сергиеву лавру.
Фотонегативы Н.М. Щапова хранятся в Центральном московском архиве документов на специальных носителях, архивные материалы —частично в отделе рукописей РГБ, большая часть — в его семье. Пишущая машинка Н.М., его гидравлические и геодезические приборы подарены Политехническому музею.
Первые органы общественного самоуправления — общие городские и шестигласные думы — появились в Москве в 1786 г. на основании «Жалованной грамоты городам». С 1872 г. в соответствии с новым Городовым положением начали действовать Московская городская дума и ее исполнительный орган Городская управа. К их ведению относились вопросы: управления и городского хозяйства, благоустройства города, развития торговли и промышленности, народного образования, здравоохранения, благотворительности и т.д. Эта многообразная повседневная работа скрупулезно фиксировалась в делопроизводственных документах, которые образовали обширное и незаменимое для историков Москвы собрание — фонд Московской городской думы и Городской управы, который ныне хранится в Центральном историческом архиве Москвы (Ф. 179) и насчитывает около 112 000 единиц хранения.
Несколько документов
В данной публикации приводятся лишь несколько документов, непосредственно связанных с повседневной жизнью москвичей: от проверки прочности возводимых зданий и борьбы с последствиями стихийных бедствий до контроля качества продаваемых продуктов и поддержания чистоты на улицах. Кстати, часть приводимых распоряжений звучит удивительно современно в условиях нынешней московской жизни — от правил содержания торговых палаток и упорядочения уличной торговли вообще до запрещения служащим Городской управы выступать коммерческими посредниками при заключении казенных подрядов. Вызывает уважение и социальная политика городских властей, направленная на облегчение положения малообеспеченных слоев населения, — это освобождение от налогов простых повозок, телег и т.д., установление бесплатных дней посещения музеев, устройство грелок для людей, вынужденных находиться в сильный мороз на улице, принятие демократичных, даже по сегодняшним меркам, правил приема в начальные училища (в районные приемные комиссии обязательно входили старшие ученики, а по желанию допускались и младшие) и пр.
Забота городских властей в начале XX в. о здоровье москвичей и санитарном состоянии города (наряду с проведением водопровода, устройством мостовых, сооружением больниц и приютов) охватывала и такие, казалось бы, третьестепенные вопросы, как производство и торговля мороженым. Но, лишь пройдя по хорошо отработанной схеме все стадии долгого, тщательного и всестороннего рассмотрения, постановление было принято. Правда, слишком подробное изучение дел приводило к затягиванию в принятии решений, да и сами по себе прекрасно составленные на бумаге распоряжения и реальная жизнь были зачастую довольно далеки друг от друга. И все же не вызывает сомнения, что современным московским властям есть чему поучиться у своих предшественников.
Из отношения директора Румянцевского музея И.В. Цветаева с ответом на запрос Городской управы о количестве платных и бесплатных посетителей музея в 1902—1904 гг.
В будни за посещение музея взимается плата в 20 коп. с каждого посетителя; по воскресным дням вход бесплатный.
Низкие цифры
Кроме того, бесплатно допускаются все воспитанники и воспитанницы учебных заведений, посещающие музеи в учебно-образовательных экскурсиях, устраиваемых учебными заведениями, а также и нижние чины, являющиеся командами.
За последние три года число посетителей всех трех категорий выражается следующими цифрами:
Низкие, сравнительно, цифры 1904 г. объясняются отчасти начавшимся ремонтом, отчасти тем, что картинная галерея была некоторое время занята складом Ее Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Федоровны, отчасти, наконец, тем, что общее внимание было в 1904 г. в значительной мере отвлечено от обычных интересов событиями военного времени.
Из доклада № 103 Финансовой комиссии Московской городской думе по вопросу о возмещении Московскому публичному и Румянцевскому музеям из городских средств убытков в связи с расширением бесплатного пропуска посетителей 23 февраля 1906 г.
На отношение Городской управы директор музея уведомил, что на содержание Московского публичного и Румянцевского музеев отпускается ежегодно из Государственного казначейства 30 251 руб., за вычетом 2% в пенсии и инвалидный капитал, в том числе отпускаемые Московскою городскою думою 3000 руб. и почетным гражданином К.Т. Солдатенковым 1000 руб.
Эта сумма распределяется так:
На содержание личного состава 18692 р. 60 к. На наем служителей 3495 р. — к. На содержание, отопление, освещение и ремонт здания 6200 р. — к. На канцелярские материалы и проч. 1863 р. — к. Итого 30250 р. 60 к.
При этом директор музея присовокупил, что ежегодно собираемая с платных посетителей музеев сумма до 3000 руб. представляется, по мере поступления, в московское губернское казначейство. Читальный зал открыт ежедневно, кроме воскресных, двунадесятых праздников и вакационного времени, от 10 час. утра до 8 час. вечера. Другие отделения музеев открыты для занятий в те же дни, но с 11 до 3 час; для обозрения же музеи открыты ежедневно, кроме понедельника, двунадесятых праздников и вакационного времени, от 11 до 3 час. По воскресеньям публика допускается к бесплатному посещению музеев. ЦИАМ. Ф. 179. Оп. 21. Д. 2218. Л. 79 об. Копия. Типографский экземпляр.
Просьба о возмещении убытков
Из отношения директора публичного и Румянцевского музеев в Московскую городскую думу с просьбой о возмещении убытков в связи с расширением бесплатного допуска посетителей 26 апреля 1904 г. Уведомляя о вышеизложенном Московскую городскую управу, я почитаю своим долгом присовокупить, что изменение правил впуска посетителей в смысле расширения впуска бесплатного может последовать лишь в том случае, если Городская управа возместит музеям имеющий от этого произойти убыток в специальных средствах музеев, что представляется безусловно необходимым, во-первых, вследствие общей недостаточности сумм, составляющих бюджет музеев, а во-вторых, потому, что пособие, ежегодно ассигнуемое Московской городской думой Московскому публичному и Румянцевскому музеям, не поступает в специальные средства сего учреждения, а составляет ресурс государственного казначейства.
Вследствие такого порядка пользующиеся городским пособием Московский Румянцевский и публичный музеи в течение 40 лет не могли приобрести на эту сумму ни одной книги для читального зала, на организацию и содержание которого назначила Московская дума свое ежегодное отчисление в 3000 рублей при самом основании музеев в Москве.
Товарищ председатель финансовой комиссии Л. Катуар.
Отношение директора Румянцевского музея члену Городской управы Г.А Пузыревскому о невозможности расширения бесплатного доступа посетителей в Московской публичной и Румянцевский музей без выделения городом дополнительных ассигнаций
г. Москва 30 января 1906 г.
Милостивый государь Георгий Александрович, в ответ на письмо Ваше ко мне почитаю своим долгом уведомить Вас, что мысль о расширении бесплатного доступа посетителей в музеи по некоторым праздничным дням, при условии ассигнования некоторого пособия музеям от города, была встречена Советом вверенного мне учреждения с полным сочувствием.
Ввиду того что обычное платное посещение музеев в эти дни бывает всегда весьма значительным, общая сумма, которую музеи должны потерять при открытии перечисленных дней для бесплатного посещения, доходит приблизительно до 650—700 руб. в год по расчету за три года.
Ограниченность бюджетов
Вследствие вышеизложенного, а также принимая во внимание ограниченность бюджетов нашего учреждения, Совет музеев постановил, что несмотря на полное принципиальное сочувствие к поднятому вами вопросу, разрешение его в положительном смысле может быть сделано только, если город найдет возможным ассигновать пособие музеям в указанном выше размере.
Что же касается вопроса о 3000 рублей, которые город вносит в Государственное казначейство как пособие для содержания читального зала при Румянцевском музее, то последний, не получая фактически этих денег и не имея к ним никакого отношения, лишен возможности возбудить ходатайство об изменении их назначения.
Вопрос об этом, казалось бы, мог быть поднят только Московской городской думой. Прошу принять уверение в моем совершенном уважении и преданности.
Пометы: «По докладу в Городской управе 3 февраля 1906 г.», «Доклад в Думе об ассигнации 650 руб. на 1907 год».
ЦИАМ. Ф. 179. Оп. 21. Д. 2218. Л. 73-74. Подлинник.
Выписка из журнала Московской городской думы о выделении дополнительных средств Московскому публичному и Румянцевскому музеям для увеличения числа дней бесплатного выпуска посетителей № 12 ст. XXIV-287 30 мая 1906 г.
Обсуждался доклад Финансовой Комиссии от 23 февраля 1906 г., за № 103, по вопросу о возмещении Московскому публичному и Румянцевскому музеям из государственных средств убытков, могущих последовать в случае расширения бесплатного впуска посетителей для обозрения собраний музеев.
Заявление художника-архитектора И. С. Кузнецова и архитектора В.В. Шервуда в Московскую городскую думу о выработке особых приемов для составления проектов зданий в связи с катастрофами при возведении многоэтажных построек 26 марта 1913 г.
Ежегодно происходящие катастрофы с вновь строящимися зданиями и самый характер новых многоэтажных построек указывают на необходимость выработки особых приемов для составления проектов зданий и общественного контроля над выполнением их в натуре.
Существующие обязательные постановления
Существующие обязательные постановления при проектировании здания регулируют общественную безопасность в пожарном и санитарном устройстве владений; что же касается прочности и устойчивости строений в техническом отношении, в обязательных постановлениях на этот счет нет никаких указаний. Для того, чтобы пополнить этот пробел, надо установить: допускаемые напряжения на грунты, также напряжения материалов в постройках, собственный вес и нагрузки крыш в жилых и торговых помещениях. Обязать к разрешению на постройку здания выше 3 этажей представлять пояснительную записку с расчетными данными устойчивости и прочности проектируемого строения.
Последняя катастрофа в доме Л.И. Титова по счастливой случайности протекла без жертв, во тем не менее она особенно ярко указывает на спешную необходимость зашиты интересов общества, и я полагаю, что Московская городская дума поддержит спешность моего предложения, я покорнейше прошу передать настоящее мое заявление в Комиссию организационную и обязательных постановлений для представления Думе соответствующего доклада.
Художник-архитектор Ив. Кузнецов, В. Шервуд
Из заявления гласного Думы, академика архитектуры Р.И. Клейна в Московскую городскую думу о порядке организации надзора за соблюдением правил при возведении частных построек.
21 апреля 1913 г.
Городская управа, как мне известно, изготовила для представления Думе доклад об учреждении особого Строительного отдела для возведения городских построек и технического надзора за городскими зданиями. По соображениям, изложенным в том докладе, она пришла к заключению о необходимости обособить функции отдела, заведующего городским строительством, от VI отделения, где должны быть сосредоточены исключительно дела о частных постройках. Не повторяя здесь этих соображений, я хочу сделать попытку подойти к решению вопроса о том, какова должна быть в общих чертах организация надзора за частными постройками.
По закону на Городскую управу возлагается утверждение планов и фасадов частных зданий и наблюдение за правильным производством означенных построек.
Наблюдение за исполнением частными домовладельцами
В упомянутом выше докладе вполне выяснено, что при современной постановке технической строительной (архитектурной) части наблюдение за исполнением частными домовладельцами строительных правил почти не осуществляется и вся деятельность Городской управы в частном строительстве ограничивается одною формальною стороною дела, —утверждением планов и фасадов, т.е. исполнением формального требования закона, чтобы представляемые на частные постройки планы и фасады были согласованы с действующими строительными планами.
О таком ненормальном положении дела лучше всего свидетельствует тот общеизвестный факт, что многие постройки возводятся с значительными отступлениями от утвержденных планов и нередко в тех именно частях, на которые главным образом обращалось внимание при рассмотрении планов и фасадов, как, например, устройство лестниц и выходов. Кроме того, требования, обеспечивающие прочность здания, в настоящее время формулируются в самых общих чертах и за отсутствием надзора не выполняются.
Поэтому нельзя отрицать того, что главная задача, к осуществлению которой должно стремиться Городское управление в деле надзора за частными постройками, заключается в установлении фактического наблюдения за исполнением домовладельцами выданных им на постройку планов.
Действующая организация надзора за частными постройками
Существующая при V! отделении Управы организация архитектурной части и состоящая из технического архитектурного Совета в составе 6 членов для рассмотрения проектов частных построек и из 18 участковых архитекторов для наблюдения на местах представляется неподготовленной к новой постановке дела надзора за частными постройками. Разделение функций членов Совета и участковых архитекторов находило себе какое-нибудь оправдание, когда надзор за частными постройками во время производства работ отсутствовал и когда городское строительство вместе с техническим надзором за городскими зданиями, выполнялись теми же архитекторами. Теперь же, с изменением порядка в том и другом отношении, в разрешении частных построек, по моему мнению, должны участвовать те самые архитекторы, которые затем будут обязаны наблюдать за производством самих работ по выполнению утвержденных планов, и в этом лежит залог полного успеха дела.
Новая организация надзора за частными постройками
Новая организация надзора за частными постройками должна быть направлена к достижению нижеследующих целей:
во-первых, чтобы процедура рассмотрения и утверждения проектов на постройки проходила без замедления, для чего все действия архитекторов, не имеющие существенного значения, как, например, проверка планов местности, отменяются; вместе с тем различные отделы Городской управы, в которых сосредоточены необходимые при разрешении построек данные, должны собрать эти данные, чтобы по ним выдавать справки без производства дознаний на местах. В тех же целях домовладельцам может быть предоставлена возможность приступать до получения разрешения к некоторым строительным работам с соблюдением строго определенных условий; во-вторых, чтобы надзор за соблюдением строительных правил во время самого производства строительных работ получил фактическое осуществление, а не ограничивался одною формальною стороною; и в-третьих, чтобы надзор за возведением частных построек преследовал не одну только цель привлечения виновных в нарушении строительных правил к ответственности, установленной уголовными законами, но он должен быть направлен также и к тому, чтобы всякие нарушения строительных правил по возможности своевременно предупреждались по самому ходу работ.
Из доклада № 205 Московской городской управы о мероприятиях Городской управы, вызванных ураганом 16 июня 1904 г.
28 августа 1904 г.
Пронесшийся 16 июня над Москвою ураган, причинивший так много опустошений и разрушений во владениях частных лиц, общественных и казенных учреждений, нанес значительные повреждения и убытки городскому имуществу, задев на своем всесокрушающем пути некоторые городские здания, сооружения и насаждения.
Вступив в город с юго-востока полосою от Проломной заставы до Введенского кладбища и летнего военного госпиталя включительно, ураган прошел в направлении северо-северо-восточном к Сокольникам и на этом пути нанес особенно сильные повреждения двум городским владениям: Лефортовскому полицейскому дому со всеми прилегающими к нему постройками и Сокольничьему 1-му городскому училищу.
Городские сооружения
Из городских сооружений в Лефортовской части пострадали: Госпитальный мост, с которого снесены были с обеих сторон барьеры и тротуары, и на Немецком рынке писсуар, железное строение которого было выворочено вместе с бетонным полом, опрокинуто, поломано и согнуто.
На всем этом пространстве от совершенно истребленной Анненгофской рощи до Сокольничьей и в самих Сокольниках было сорвано и разбито 450 уличных фонарей, местами опрокинуты фонарные столбы, а на улицах, обсаженных деревьями, вырвано с корнем или поломано 475 аллейных деревьев разных пород.
Особенно сильное опустошение обнаружилось в Сокольничьей роще, где ураган прошел от Камер-Коллежского вала между заставою и Ивановскою улицею до поперечного просека в северо-северо-восточном направлении, а оттуда повернул на северо-северо-запад, прорезав всю рощу на протяжении более 2 1/2 верст полосою разной ширины от 120 до 60 сажен и опрокинув на своем пути молодые, взрослые и старые деревья, в количестве 7189 корней, из коих 5611 хвойных и 1578 лиственных, на площади в 84 десятины. Все эти деревья следует признать вполне погибшими. Но, кроме того, на той же площади ураган пригнул и отчасти повредил 4273 молодых дерева из посадок прежних лет: большинство этих деревьев, надо полагать, уцелеет и оправится.
Опустошение в Сокольниках началось с первого большого питомника, где частью повалило смерчем, частью примяло и поломало падавшими старыми деревьями 10160 деревьев и кустов.
Из них 3387, оцененных в 2030 руб., оказались настолько поврежденными, что их пришлось выкинуть; остальные же 6773 подают надежду на то. что оправятся. Сверх того, в питомнике изломано 75 только что изготовленных для парка скамеек, а в самом парке поломан трельяж на протяжении 173 погонных сажен.
По прекращению урагана, который длился всего около 10 минут, было преступлено в тот же день к прочистке .
Спасский ассенизационный двор. Раскрыты крыши на зданиях овсяного сарая, деревянной конюшни, казарм рабочих, железной кладовой и деревянного навеса; поломан деревянный забор до 60 погонных сажен. Разрешен Городскою управою кредит на работы по исправлению перечисленных повреждений до 500 руб.
Сокольническое училище
Сокольническое училище. Уничтожен забор вокруг владения, сорвана крыша с училища и сарая, побиты стекла и поломаны переплеты и двери в здании. Разрешен кредит на работы по исправлению до 4110 руб.
Крутицкие казармы. Сорвана крыша, разрушены трубы, разбита часть рам, стекол, выворочено несколько звеньев деревянных заборов. Стоимость исправления потребует расхода до 3000 руб. Лефортовский полицейский дом. Раскрыта крыша, снесена часть стропил, расшатаны укрепления каланчи, разрушены трубы, ретирад при кузнице снесен до основания, заборы частью повалены, частью сломаны, перебиты в зданиях стекла. Стоимость повреждений выражается в приблизительной сумме до 6500 руб.
Ремесленное училище В.А. Морозовой. Снесена часть крыши со стропилами, вентиляционная труба и дымовая труба, пробит потолок, на сарае училища раскрыта крыша, заборы частью опрокинуты, частью сломаны. Стоимость повреждений выражается в приблизительной сумме до 1500 руб.
Госпитальная будка. Снесена вся крыша, дымовая труба сломана, сени повреждены, фронтоны с резьбой поломаны. Стоимость повреждений выражается в приблизительной сумме до 200 руб. Детская больница Св. Владимира. Наклонен частью забор, побиты в фонаре главного здания стекла. Стоимость повреждений выражается в приблизительной сумме до 70 руб. Весь расход по исправлению зданий в сумме до 17737 руб. отнесен на суммы, ассигнованные на ремонт городских зданий. Ураган повредил и разрушил строения в разных частях города, особенно в районе Лефортовской, Мещанской и Рогожской частей; кроме домовладельцев пострадали от урагана торговцы с ларей, столов и пр., особенно на Немецком рынке, так как бурей разрушило лари, навесы и т.д. и разметало товары; были и несчастные случаи с людьми; наконец, ураган имел своим последствием приостановку работ в некоторых промышленных учреждениях и, следовательно, прекращение заработка для целой группы лиц, живущих только на заработную плату.
Господину и.д. Московского городского головы.
Одною из городских дум возбуждено пред Министерством внутренних дел ходатайство о дополнении ст. 106 Городового положения правилом о том, чтобы городские гласные не имели права состоять контрагентами городского управления.
Общая мера
Принимая во внимание, что возбужденный упомянутою Думою вопрос мог быть разрешен лишь в порядке законодательном, как общая для всех городских общественных управлений мера, г. министр внутренних дел полученным мною циркуляром предложил передать означенный вопрос на обсуждение городских дум.
Уведомляя об этом, имею честь просить Вас, милостивый государь, сделать распоряжение о внесении означенного вопроса на обсуждение Московской городской думы и о постановлении ее по означенному делу мне своевременно представить.
и.д. губернатора вице-губернатор.
Господину московскому губернатору.
Имею честь представить Вашему превосходительству, что Московской городской думой, по обсуждению в собрании 16-го сего октября предложения Вашего от 3 июля 1901 г., за № 1680, по вопросу о праве городских гласных состоять контрагентами городских управлений, единогласно постановлено: представить г. губернатору, что Московская городская дума 27 февраля 1890 г. постановила «преподать Городской управе к руководству и в последующих случаях к исполнению, что к принятию на себя подрядов по городскому хозяйству не могут быть допускаемы ни лично, ни через своих доверенных как гласные Городской думы, так и служащие в Городском управлении» и что ныне Городская дума, находя этот порядок по местным условиям вполне целесообразным, подтверждает его и признает желательным дополнение 106 ст. Городового положения в указанном смысле.
Городской голова.
Из журнала Московской городской думы по рассмотрению доклада Городской управы от 15 ноября 1903 г., за № 319, о порядке взимания сбора с экипажей, содержимых частными лицами в г. Москве № 21 ст IV—696 27 ноября—2 декабря дня 1903 г.
Обложение карет и всех колесных экипажей на резиновых шинах в размере 15 руб.— с экипажа утверждено большинством 50 против 31 голоса, саней — большинством против 22 голосов, ломовых колесных экипажей и карет для развозки товаров в размере 15 руб. — большинством против 9 голосов, остальные пункты постановления приняты единогласно.
Малоценные грузы
При каждом одном возе или подводе должен находиться один возчик, но для возов или подвод с нижеследующими малоценными грузами: известью, алебастром, мелом, кирпичом, песком, глиной, дровами, камнем, бутом, льдом, снегом, навозом и мусором — может быть один возчик при каждых двух возах или подводах. Возчик обязан безотлучно следовать при первом возе или подводе, держать всегда вожжи в руках и не идти по тротуару, причем вторая лошадь должна быть привязана к телеге или саням, но не на арканах, а на недоуздке или поводке, прикрепленных к гужам или оглоблям, причем тяжесть перевозимого груза должна соответствовать силе лошади и состоянию пути ее следования.
Изменение это вступает в силу с 15 апреля 1898 г. Московский губернатор Булыгин. Москва.
Означенное изменение установлено г. министром внутренних дел в виде переходной меры, с тем чтобы через 2—3 года перейти к порядку, существующему в г. С.-Петербурге, т.е. к требованию иметь при каждой подводе одного возчика. Прошение извозопромышленников, поданное на имя городского головы:
Около двух лет состоялось постановление г. министра внутренних дел производить извоз при каждой подводе по одному рабочему. Ввиду недостачи рабочей силы приходится выпускать на работу в половинном количестве лошадей, т.е. вместо 30—15 лошадей. Особенно недостача рабочих бывает с Петрова дня, т.е. с 1 июля, по 1 ноября, когда рабочие уходят на полевые работы и возвращаются только в конце октября месяца. Грузы же нового урожая в это время: мука, овес, картофель, капуста, яблоки и другие товары поступают по железным дорогам в увеличенном количестве, вследствие этого подвоз по г. Москве стоит от 3 до 7 коп. пуд, т.е. в два с половиной раза более нормальной цены. При такой увеличенной плате за перевозку товара по условиям годовым, разорительно и тем, которые не имеют годовых условий, также никакой не пользы, так как вместо двух лошадей он выпускает на работу одну лошадь, а потому и нет сомнения, что подвоз товара по г. Москве дойдет до 10 коп. пуд. Кроме сего, и в свободное в рабочих зимнее время хорошие рабочие стараются избегать извозный промысел, даже при увеличенном жалованье, ввиду штрафов полиции по записи значков, которые записываются полицией и не исключая сторожей.
|
| |
|
| |
| автор : |
архив
|
| e-mail : |
moscowjobnet@gmail.com
|
| статья размещена : |
16.10.2019 00:56 |
| |
|
| |
|
| версия для печати |
| |
|
   |
| |
|
| НАЗАД |
| |
|
| НА ГЛАВНУЮ |
| |
|
|
