|
количество просмотров : 472 |
|
|
категория : |
ОБЩАЯ
|
|
|
|
|
|
|
Москва в XX веке (часть 6)
|
|
|
|
Плата за слушание лекций
Плата за слушание лекций в институте 80 руб. в год, вносится по полугодиям и обязательна для всех слушателей и вольнослушателей. За слушание неполного курса, а лишь некоторых отдельных предметов плата назначается по усмотрению Совета. |
|
Институт состоит из двух отделений, археологического и археографического.
В институте преподаются:
Первобытная археология; Христианская археология; Бытовые древности; Всеобщая история искусства; Нумизматика; Сфрагистика; Музееведение; Архивоведение; Библиотековедение; Греческая палеография; Славянорусская палеография; Эпиграфика; Дипломатика; Метрология и хронология; Геральдика; Генеалогия; Русская история (история учреждений и пр.); Юридические древности; История русской литературы; История русского языка; Историческая география; Этнография .
Распределение предметов на общие и преподаваемые на каждом из двух отделений, а равно и по курсам, предоставляется Совету института. Преподавание сродных наук может быть соединяемо или разделяемо по постановлению Совета института. Лица, прослушавшие курс какого-либо из перечисленных в (8 предметов в одном из высших учебных заведений и представившие в том удостоверение, могут быть освобождаемы Советом от слушания по сему предмету лекций в институте. Слушатели не лишаются права на получение соответствующих знаний, если некоторые предметы не были читаны по постановлению Совета института. Преподавание новых предметов вводится по ходатайству Совета института с разрешения министра народного просвещения.
Археологический институт состоит под ведением особого попечителя, избираемого Советом и утверждаемого в этом звании и увольняемого Высочайшим приказом по Министерству народного просвещения.
Директор института, избираемый Советом на три года, с правом на последующие избрания вновь, утверждается в этом звании и увольняется также Высочайшим приказом по Министерству народного просвещения и является ближайшим помощником попечителя по управлению институтом.
Большинство голосов
Преподаватели института избираются закрытой баллотировкой (большинством голосов) его Советом из профессоров и приват-доцентов высших учебных заведений и других лиц, имеющих ученую степень доктора или магистра или известных Совету своими учеными трудами в той науке, для преподавания которой они приглашаются, и утверждаются в этом звании министром народного просвещения.
В почетные члены института могут быть избираемы лица обоего пола, приобретшие известность своими трудами в области археологии. Попечитель и директор института состоят его пожизненными почетными членами.
В почетные члены института Совет его может избрать лиц обоего пола: а) оказавших институту особые услуги, б) пожертвовавших на развитие его деятельности не менее 5000 руб. единовременно и в) жертвующих по 5000 руб. ежегодно.
Почетным членам института (мужского пола), пока они состоят в этих званиях, присваиваются пятый класс по должности и пятый разряд по шитью на мундире ведомства Министерства народного просвещения.
В действительные члены института и в члены-сотрудники могут избираться и лица, не обучавшиеся в нем, но приобретшие известность своими учеными трудами и познаниями в области археологии.
Все преподаватели института и его члены-учредители, под председательством попечителя (а в случае его отсутствия, под председательством директора), образуют Совет института, который решает большинством голосов все дела учено-учебной и хозяйственной части, а также вопросы об судостроении разных лиц званиями почетных и действительных членов и членов-сотрудников института.
Членами-учредителями института считаются лица, подписавшие проект положения об институте. Они получают все права действительных членов института, образуют первоначальный состав Совета и избирают из своей среды попечителя, директора и преподавателей института; последние могут быть избираемы и из посторонних лиц. В свои заседания Совет может приглашать и почетных членов института в качестве членов Совета.
Не пользование правами
Директор и преподаватели института не пользуются правами на пенсию по Министерству народного просвещения.
Ни члены, ни преподаватели, ни слушатели института по своему званию никакими льготами по воинской повинности не пользуются.
Археологический институт имеет право устраивать общие собрания своих членов, археологические выставки и публичные лекции по наукам институтского курса, а равно и издавать по постановлению Совета свой орган и отдельные ученые труды.
По постановлению Совета назначается день торжественного акта, на котором читается отчет о деятельности института за минувший год.
Окончившие курс института его члены- сотрудники, действительные и почетные члены имеют право ношения особых нагрудных знаков. Описание этих знаков при сем приложено.
При институте состоят: музей древностей, архив и библиотека.
Институт имеет свою печать с означением его наименования.
Совету предоставляется возбуждать ходатайства об изменении и дополнении сего положения по постановлению не менее двух третей общего количества его членов.
В случае ликвидации дел института его имущество поступает, по определению Совета, в одно из учреждений, преследующих родственные задачи.
Описание нагрудных знаков Московского археологического института.
Знаки Московского археологического инстатута, носимые на правой стороне груди, устанавливаются четырех видов: а) для почетных членов, б) для действительных членов, в) для членов- сотрудников и г) для окончивших курс института.
Знак состоит из заостренного вверху четырехугольного щита, покрытого малинового цвета эмалью, с металлическими: узорным ободком, лентой внизу и Императорской короной вверху, с развевающимися из нее двумя концами ленты цветов черно-желто-белого; на щите утвержден выпуклый двуглавый орел, типа времени царя Михаила Федоровича (на груди орла московский герб, на головах металлические короны, а между ними, посередине, таковой же десятиконечный крест). Металлическая лента внизу щита имеет в середине изгиб вниз; на образующихся трех частях ее сделана темно-синей краской надпись славянскими буквами: на левой «Московский», на средней «Археологический» и на правой «Институт».
Знак для почетных членов
Знак для почетных членов имеет корону, ободок вокруг щита и ленту внизу золотые; орел на нем из черной эмали, лапы его из светло-коричневой, герб на нем — из эмали установленных для московского герба цветов, короны на головах и крест золотые.
Знак для действительных членов имеет корону, ободок вокруг щита, ленту внизу, орла с гербом, коронами и крестом — золотые.
Знак для членов-сотрудников имеет корону, ободок вокруг щита, ленту внизу, орла с гербом, коронами и крестом — серебряные.
На знаке для окончивших курс института орел с гербом на нем и все металлические части из оксидированного серебра.
Министр народного просвещения подписал П. фон Кауфман.
Директор Департамента народного просвещения скрепил М. Андреянов. Резолюция: «На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою написано: «Быть по сему».
31 января 1907 года в Царском Селе.
23 сентября [1907] с большой торжественностью состоялось открытие Московского археологического института.
К 2 час. дня в роскошном помещении гимназии имени Медведниковых собрались высокопреосвященный Владимир, митрополит Московский и Коломенский, все викарии Московской епархии, преосвященные — Трифон, епископ Дмитровский, Серафим, епископ Можайский, Евдоким, епископ Волоколамский, и Анастасий, епископ Серпуховской4, московский генерал-губернатор и командующий войсками округа генерал-лейтенант С.К. Гершельман, помощник командующего войсками генерал-лейтенант В.Г. Глазов, состоящий попечителем института, председатель Императорского археологического общества графиня П. С. Уварова, попечитель учебного округа A.M. Жданов, помощник попечителя учебного округа В.Д. Исаенков, исправляющий должность московского губернатора флигель-адъютант В.Ф. Джунковский, профессора Московского университета, попечитель Медведниковской гимназии НА Цветков, директор Лазаревского института восточных языков В.Ф. Миллер, директор Императорского инженерного училища профессор А.А Эйхенвальд, многие генералы, представители различных среднеучебных заведений столицы, многочисленные депутации от разных ученых обществ и учреждений.
Прокурор московской синодальной конторы
Прокурор московской синодальной конторы камергер Ф.П. Степанов, почетные члены Археологического института, профессорский персонал института с директором А.И. Успенским во главе, слушатели нового просветительного учреждения и многие приглашенные лица разных кругов населения.
Все собрались в актовом зале, украшенном тропическими растениями.
Отсюда приглашенные лица вереницей проследовали в громадный рекреационный зал, где высокопреосвященный Владимир, соборно со всеми викариями, тремя архимандритами, протопресвитером B.C. Марковым, протоиереем И.И. Восторговым и другим столичным духовенством, при участии Синодального хора совершил молебствие с водоосвящением.
В конце молебствия высокопреосвященный Владимир произнес назидательную речь, в которой выразил свою радость по поводу открытия нового симпатичного просветительного учреждения и призвал на него Божие благословение, с пожеланиями ему полного успеха и процветания. Далее в своей речи митрополит коснулся вопроса об отношении между наукой и церковью и опроверг выражаемое мнение, будто церковь является врагом науки и просвещения. Высокопреосвященный Владимир разъяснил, что антагонизма между церковью и наукой нет, что между ними может и должна быть полная гармония. Единение церкви с наукой особенно необходимо в настоящее время, когда дух безверия и безбожия проникает в наши учебные заведения не только через двери, но и через все щели. Владыка выразил горячее пожелание, чтобы в археологическом институте не забывали Света Христова.
В заключение своей речи высокопреосвященный Владимир благословил институт иконою Преображения Господня, которую передал попечителю В.Г. Глазову и директору А. И. Успенскому.
После молебствия торжественное собрание происходило в актовом зале в присутствии митрополита, архиереев и генерал-губернатора.
Краткая речь
Собрание открылось пением Царю Небесный, затем генерал-лейтенант В. Г. Глазов произнес краткую вступительную речь по поводу учреждения Археологического института, помянув добрым словом Н.В. Калачова, подавшего первую мысль об институте. Учреждение института встретило полное сочувствие со стороны верховного покровителя русской науки государя императора, соизволившего вместе с государыней императрицей Александрой Федоровной принять звание почетных членов института. Отметив далее сочувствие общества к институту, В.Г. Глазов воскликнул: «Ура!» в честь государя императора. Это «ура!» было подхвачено всем многолюдным собранием, а Синодальный хор пропел народный гимн.
Затем говорил директор института А.И. Успенский, отметивший, между прочим, тот знаменательный факт, что Археологический институт возникает в такое время, когда наше, так называемое «прогрессивное» общество отворачивается от прошлого. Это, несомненно, придает особое значение возникновению института, имеющего своими задачами восстанавливать прошлое и проливать на него яркий научный свет. Для успеха дела необходимо привлечение крупных моральный сил и материальных средств. Институт имеет все задачи для своего процветания — он стоит у источника русской старины, каким является Москва.
Профессор А.Н. Филиппов10 произнес научную речь о первом полном собрании законов с археографической стороны. Отдавая должное капитальному труду Сперанского, профессор отметил некоторые недостатки в этом издании . А.Н. Филиппов доказывал, что к памятникам старины нужно относиться бережно и с любовью, нужно сохранять их и знать научную цену.
Далее собрание было ознакомлено с кратким историческим очерком возникновения Археологического института, составом его членов, профессорского персонала и слушателей. Занятия в институте открываются при 169 слушателях, причем из них около 60 с высшим образованием.
Особая признательность
Среди лиц пожелавших получать образование в институте, находится несколько женщин.
Выражая всем лицам, пришедшим на помощь институту, возникшему на частные средства, благодарность. Совет института особую признательность выразил попечителю и педагогическому совету Медведниковской гимназии, предоставившим роскошные помещения гимназии для института.
Затем следовал ряд приветствий Московскому археологическому институту, следовавших в следующем порядке: от педагогического совета Медведниковской гимназии (В.П. Недачин12), от ИМАО (AM. Жданов), от Императорского Московского археологического общества (графиня П.С. Уварова), от Археографической комиссии того же Общества (Н.Н. Ардашев), от Архива Министерства юстиции (Д.Я. Самоквасов), от Императорской Академии художеств (Н.В. Султанов), от Румянцевского музея (И.В. Цветаев), от Императорского Исторического музея (князь Н.С. Щербатов), от Лазаревского института и этнографического отдела Общества любителей естествознания (В.Ф. Миллер), от Комиссии по осмотру и изучению памятников церковной старины Москвы и Московской епархии (Н.Д. Струков), от Московского Архитектурного общества (Ф.О. Шехтель), от Московского нумизматического общества, от Императорского Московского Коммерческого училища (Д.В. Цветаев), от Московского межевого института, от Училища живописи, ваяния и зодчества, от Императорского Строгановского художественно-промышленного училища, от Ярославской, Полтавской, Тверской и других ученых архивных комиссий и от Московского общества преподавателей графического искусства.
В приветствиях и адресах, помимо пожеланий успеха и процветания институту, указывалось на то, что в учреждении его давно нуждалась Москва. Императорское коммерческое училище поднесло адрес, исполненный на пергаменте письмом древнего стиля и украшенный художественной виньеткой.
Институт к своему открытию получил множество приветственных телеграмм от августейших особ, от российских университетов, ученых обществ и учреждений, от графа С.Д. Шереметева и других лиц.
Конец собрания
В конце собрания были прочитаны стихотворения г.г. Ардашевым и Потехиным. Патриотическое стихотворение г. Потехина вызвало дружные рукоплескания. Вчера на Московской площади происходило торжество закладки здания Императорского Московского археологического института имени императора Николая П.
На месте будущего здания был устроен шатер, обтянутый материями национальных цветов. Здесь членом Синода архиепископом Алексием в сослуженные с епископом Василием Можайским, несколькими архимандритами и
другим духовенством — членами Археологического института было совершено молебствие.
На торжество закладки прибыли почетный попечитель института великий князь Александр Михайлович с августейшей супругой великой княгиней Ксенией Александровной и великий князь Петр Николаевич с августейшей супругой великой княгиней Милицей Николаевной.
Тут же находились настоятель Спасо- Андроньевского монастыря епископ Владимир, министр юстиции статс-секретарь И.Г. Щегло- витов4, обер-прокурор Синода В.К. Саблер, попечитель Археологического института, член военного совета генерал В. Г. Глазов, московский градоначальник А.А. Адрианов, профессора Московского университета А.П. Павлов и В.К. Мальмберг, директор Архива Министерства юстиции Д. В. Цветаев, бывший городской голова Н.И. Гучков, профессора и преподаватели института с директором А.И. Успенским во главе, члены института, слушатели и другие лица.
После водосвятия, пред закладкой камней, А.И. Успенский произнес речь, в которой указал, что Археологический институт приступает к постройке собственного здания только благодаря высокомилостивому вниманию к его нуждам государя императора, повелевшего отпустить из царских дач весь лесной материал на постройку здания.
Далее А.И. Успенский отметил и участливое отношение к институту московского городского управления, которое безвозмездно отвело на Миусской площади необходимый для постройки земельный участок. Здание, возводимое в греческом стиле, по словам оратора, должно явиться украшением Миусской площади, наряду с обетным Александро-Невским храмом, университетом Шанявского и другими учреждениями.
Преступление к закладке здания
После речи А.И. Успенского приступили к закладке здания.
Первый камень положил августейший почетный попечитель института великий князь Александр Михайлович, второй — архиепископ Алексий, третий — А.И. Успенский.
По окончании молебствия хор исполнил кантату на трехсотлетие царствования Дома Романовых.
Торжество закончилось завтраком в ресторане «Эрмитаж».
Здание института предположено возвести в две очереди. Ныне приступлено к сооружению двухэтажного каменного здания с полуподвалом. Здесь будут размещены аудитория, библиотека, канцелярия и другие учреждения института.
Во вторую очередь поставлено возведение пристройки для музея, церкви и архива. Для церкви почетным членом института архимандритом Иоакимом пожертвована звонница, которая уже возвышается на отведенном институту земельном участке.
Здание сооружается по проекту архитектора В.Д. Адамовича.
Из газеты: «Русское слово». 25 мая 1913. № 119.
Московский археологический институт был учрежден по инициативе его нынешнего директора А.И. Успенского и В.Г. Глазова.
Положение об институте, выработанное кружком приглашенных им лиц, вошедших в институт в качестве его учредителей, было утверждено в законном порядке 31 января 1907 г.
Таким образом, с 26 февраля 1907 г. в институте состояли: попечитель, директор, профессора и служащие, но не было ни помещения, ни денег. Вдохновитель и организатор института
А.И. Успенский был в первый год существования института и его директором, и его, можно сказать, канцеляристом, и даже рассыльным. Работа громадная была им добровольно взята на свои плечи. Для приискания только помещения для чтения лекций он буквально избегал почти всю Москву, прося директоров гимназий, Лазаревского института и других многих учебных заведений г. Москвы, предоставить возможность Археологическому институту открыть свои академические занятия. Свет оказался не без добрых людей.
11 мая 1907 же года Совет института получил уведомление директора гимназии имени Медведниковых В.П. Недачина о полной готовности предоставить в распоряжение института помещение в здании названной гимназии.
Наиважнейший вопрос
Таким образом благоприятно был разрешен наиважнейший вопрос: институт был обеспечен помещением до времени постройки и оборудования собственного здания.
17 мая заведующий психиатрической лечебницей Тульского губернского земства врач Н.П. Каменев, весь свой досуг посвящающий доселе изучению и собиранию отечественных древностей, принес в дар институту все свои скромные денежные сбережения и археологические коллекции, послужившие началом археологического музея при институте. Имя Н.П. Каменева навсегда останется дорогим для института, как имя первого человека, пришедшего к нему на помощь.
В заседании того же 17 мая Совет института распределил предметы, преподаваемые в институте, согласно §8 «Положения» — на общие, обязательные для изучения всем слушателям института, и специальные, для групп слушателей археологического и археографического отделений института, определил количество годичных часов для каждого предмета, распределил предметы по курсам, составил расписание лекций на предстоящий первый академический год, определил размеры вознаграждения преподавателей института в 300 руб. за годовой лекционный час и назначил жалованье секретарю Совета 600 руб. в год и делопроизводителю института, окончившей Высшие женские курсы и Гейдельбергский университет Л.И. Смирновой7, 300 руб. в год.
Директор института А.И. Успенский решительно отказался от вознаграждения этой его должности, несмотря на настойчивые предложения членов Совета.
15 августа директор института А.И. Успенский сделал доклад царствовавшему государю Николаю II, который выразил живой интерес к учреждаемому в Москве Археологическому институту, по просьбе директора принял на себя и супругу Александру Федоровну звание почетных членов института и не переставал интересоваться жизнью и деятельностью института во время своего царствования. Тогда же великий князь Александр Михайлович, заслуги которого перед институтом неисчислимы и не могут быть никогда забыты, принял на себя звание почетного попечителя института.
Первая серия прошения о зачислении
20 августа Советом института была заслушана первая серия прошения о зачислении в действительные слушатели и вольнослушатели института о сделано постановление о зачислении их в институт на основании «Положения».
10 сентября были Советом института избраны преподавателями института на незамещенные кафедры: всеобщей истории искусства — приват-доцент Н.И. Романов, этнографии В.Н. Харузина, истории архитектуры — А.А. Парланд, и с согласия профессора А.Н. Филиппова признана замещенной им кафедра русской истории — истории учреждений.
23 сентября 1907 г., в 2 часа дня, в московской гимназии И. и А. Медведниковых в присутствии членов-учредителей, преподавателей, почетных гостей, представителей многих ученых обществ и учреждений, при наличности 205 слушателей института было совершено митрополитом Владимиром в присутствии высшего московского духовенства торжественное молебствие и состоялся торжественный акт открытия Московского археологического института по программе, выработанной и утвержденной Советом института. Были произнесены вступительные речи ВТ. Глазовым и
А.И. Успенским, актовая речь заслуженным ординарным профессором А.Н. Филипповым, прочитан отчет о деятельности Совета института за период от 26 февраля секретарем Совета Н.Г. Высоцким и заслушаны многочисленные приветственные речи участников торжества и письма и телеграммы от ученых учреждений и обществ. Во всех приветствиях выражалась радость о нарождении высшего нового рассадника просвещения и искренние пожелания ему полного расцвета на пользу русской науки.
Этим актом мечта об открытии в Москве археологического института, частного высшего учебного заведения, взявшего на себя широкую задачу научной разработки археологии, археографии и русской истории с ее вспомогательными дисциплинами, а равно и подготовку специалистов для должностей в архивах, музеях и библиотеках правительственных, общественных и частных, воплотилась в дело, успех которого обеспечивался энергией молодого 32-летнего директора А.И. Успенского и составом преподавателей из крупных научных сил — профессоров Московского университета и общепризнанных специалистов в области той науки, заместителями кафедры которых они являлись.
Лекция по истории искусства
24 сентября лекцией по истории русского искусства, прочитанной А.И. Успенским, при переполненной слушателями и членами института аудитории началось ежедневно, кроме суббот и праздников, чтение лекций в институте в вечерние часы.
Учебное дело, блестяще начатое и возбудившее симпатии ученого мира, далеко не исчерпывало того плана, который начертал себе Совет института: 1) открытие новых кафедр для широкой постановки учебного дела в институте и замещение их достойными кандидатами; 2) обеспечение слушателей института печатными курсами лекций; 3) широкая популяризация археологических знаний; 4) предоставление возможности слушателям института непосредственного участия в археологических раскопках, геологических исследованиях, осмотре и изучении памятников духовной и материальной культуры в России и за границей; 5) устройство собственных библиотеки, музея и архива для учебных и ученых целей; 6) осуществление институтом задач ученого учреждения; 7) участие в ученой жизни страны и ученого мира; 8) привлечение жертвователей для обеспечения института деньгами и имуществом; 9) устройство собственного здания и, наконец, получение институтом в полном объеме прав и привилегий, которые принадлежат российским университетам, — вот те задания, которые проводились в институте за протекшие десять лет его существования.
В течение отчетного периода открыты кафедры: русской истории, истории эстетических учений, истории археологических открытий, истории античного искусства, чтения древних рукописей, церковно-певческой палеографии, археологии и топографии г. Москвы в увековечении в институте памяти известного бытописателя г. Москвы, члена-учредителя института И.Е. Забелина, истории византийского искусства, древностей северо-западного края, латинской палеографии, чтения памятников русского права, афинских древностей, геологии, истории греческой архитектуры и античной декорации, египтологии, истории русской скульптуры, истории русского театра, доисторической антропологии, английского, французского и немецкого языков.
Состав преподавателей института
Состав преподавателей института за истекший период значительно пополнился из среды профессоров и приват-доцентов российских университетов и других высших учебных заведений России, лиц, известных учеными трудами в области той науки, кафедры которой им предоставлялись в институте, окончивших курс в институте действительных слушателей, обнаруживших исключительные познания в порученных им к преподаванию предметах и незначительно изменился за смертью приват-доцента С.К. Кузнецова, С.С. Попова, ученого археолога НА Бронникова8, приват-доцента П.М. Головачева1, ученого археолога, зверски убитого, протоиерея НА Скворцова и лектора, священника НА Преображенского10, память о которых институт живо хранит и с глубокой скорбью относится к их утрате, и выбытием генерал-майора НА Маркса, приват-доцента Н.И. Романова, ВА Городцова и Л.М. Савелова.
В составе слушателей были: действительные слушатели из лиц, окончивших курс в высших учебных заведениях; вольнослушатели из лиц, окончивших курс в средних учебных заведениях общеобразовательных, художественных профессиональных и слушатели отдельных предметов. Совет института в уважительных случаях допускал в вольнослушатели института и лиц, не имеющих полного образовательного ценза.
Всего слушателей в институте было: в первый год жизни института — 206, во второй — 384, в третий — 602, четвертый — 981, пятый — 1002; последняя цифра с незначительными колебаниями составляла ежегодное количество в дальнейшем слушателей в институте. Действительных слушателей было от 25 до 35%, вольнослушателей — 58~60%, допущенных в вольнослушатели и слушателей отдельных предметов — от 15 до 5% ежегодного состава слушателей института.
Занятия слушателей состояли в слушании лекций по всем общим предметам и по специальным избранного каждым из них археологического или археографического отделения, и в сдаче по ним экзаменов, в участии в практических занятиях по кафедрам, при которых таковые установлены параллельно с лекциями, в практических занятиях по избранной специальности на 3-м курсе и написании диссертации на соискание звания ученого археолога или ученого архивиста.
Совет института
Совет института в заботах об облегчении слушателям усвоения курса наук в институте настойчиво указывал на необходимость издания печатных лекций по предметам, преподававшимся в институте. Совет института принимал всевозможные меры к практическому ознакомлению слушателей с произведениями старины и искусства, устройству экскурсий для обозрения древних храмов, музеев и архивов Москвы и древних городовРостова, Суздаля, Костромы, Ярославля, Углича, Новгорода, Пскова и многих других, предоставлению командировок группам и отдельным слушателям по всей России и за границу, производству археологических раскопок курганов и городищ в Гдовском уезде Петербурской губернии в 1909 г., в Гнездово Смоленской губернии в 1911 г., в Нижегородской губернии в 1912 г., в Ярославской губернии в 1913 г. и ежегодно в разных местах Московской губернии и геологических исследований близ городов, где читаются курсы лекций института.
Совет института принимал на себя заботу и об облегчении материальных нужд слушателей учреждением до пятидесяти стипендий, бесчисленными просьбами к учреждениям и отдельным лицам о предоставлении служб слушателям и слушательницам для лучшего материального обеспечения их и наибольшего удобства к слушанию лекций в институте для тех из них, кому служба препятствовала в этой их духовной нужде.
Заботы института по учебной части вполне оправдались. Из числа действительных и вольных слушателей института окончило курс с званиями ученых археологов и ученых архивистов в 1909-1910 гг. — 42; 1910-1911 гг. — 25; 1911-1912 гг. — 30; 1912-1913 гг. — 34; 1913-1914 гг. — 52; 1914-1915 гг.- 38; 1915-1916 гг. — 47; 1916-1917 гг. — 21. Всего 289, т.е. от 10 до 15% общего числа поступлений в институт каждого академического года.
Подводя итоги успехов по учебной части за десятилетний период своего существования, Совет института в своем ходатайстве перед Министром народного просвещения о предоставлении окончившим курс института магистерских и докторских степеней с твердостью заявил: Научная подготовка слушателей в институте настолько серьезна и представляемые слушателями института диссертации на соискание звания ученого археолога и ученого архивиста.
Научное достоинство
В большинстве настолько полны научного достоинства, что лицам, окончившим курс института, вполне справедливо и действительно заслуженно должны быть предоставлены в полной мере все права и привилегии, которые по закону предоставляются окончившим курс российских университетов. В ученых записках института уже отпечатаны 4 диссертации слушателей, а именно: В.К. Клейна «Памятники древнерусского искусства в дворцовом селе Тайнинском», В.Н. Семенковича «П.М. де Ламарти- ньер и его путешествие в северные страны (перевод, комментарий и карта)», В.Н. Бондаренко12 «Очерки финансовой политики кабинета министров Анны Иоанновны», Ф.В. Баллода «Материалы по истории латышского племени с IX по XIII в.». 24 диссертации, имеющие быть, согласно постановлению Совета, напечатанными ввиду их научных достоинств. Совет института указывал на необходимость издания печатных руководств. В качестве пособия с первого же года деятельности института изданы: в 1908 г. в оконченном печатанием виде — Ю.В. Арсеньев «Геральдика»,
В.А Городцов «Первобытная археология», Л.М. Савелов «Русская генеалогия», И.Ф. Колесников, Н.А. Маркс «Сборник снимков русского письма. Азбука XVII в. из собрания А.И. Успенского и приложение»; и в листах — А.И. Успенский «Очерки по истории русского искусства до XV в.», Р.Ф. Брандт «Лекции по славяно-русской палеографии», С.К. Кузнецов «Лекции по исторической географии». В 1909 г.: Н.И. Новосадский «Греческая эпиграфика» (переиздано в 1915 г.), Н.И. Романов «История итальянского искусства», В.Н. Харузина «Этнография. Вып. 1. Верования малокультурных народов», А.А. Пар- ланд «Храмы древней Греции». В 1910 г.: ВА Городцов «Бытовая археология» и «Руководство для археологических раскопок», С.К. Кузнецов «Русская историческая география», А.И. Успенский «Очерки по истории русского искусства.
Русская живопись до XV века
Русская живопись до XV в., выходящая уже вторым изданием, Н.А. Маркс «Русская Правда» по Синодальному списку», «Азбука 1667 г.» и «Азбука в научение младым детям 1643 г.» В 1911 г.: Н.А. Маркс «Азбука пропись времен Михаила Федоровича» и «Договор Олега с греками», И.Ф. Колесников «Архивоведение», В.К. Мальмберг «История археологических открытий». В 1912 г.: В.М. Металлов «Русская семиография», Н.А. Скворцов «Археология и топография города Москвы», СИ. Соболевский «Альбом снимков с древних греческих рукописей». В 1913 г.:
В.К. Клейн «Дело розыскное про убийство царевича Дмитрия. Фотоальбом», И.Ф. Колесников «Сборник снимков с русского письма XI—XVIII столетий», А.А. Парланд «К истории архитектурной декорации в Италии», Р.Ф. Брандт «Лекции по истории русского языка». В 1914 г.: В.Н. Харузина «Этнография. Вып.П. Приемы изучения явлений материальной культуры», С. К. Кузнецов «Древнерусская метрология». В 1915 г.: Н.Н. Фирсов «Чтения по истории Сибири» Вып. I, Н.И. Новосадский «Греческая эпиграфика», 2-е изд.
Свою просветительскую миссию Московский археологический институт не ограничил только Москвою. Откликаясь на призывы из провинциальных городов, он открыл курс публичных лекций по предметам института, пользуясь 20 «Положения»: 1 октября 1910 г. в Смоленске, 27 февраля 1911 г. в Калуге, 27 октября того же, 1911 г. в Витебске и 4 ноября в Нижнем Новгороде и 21 октября 1912 г. в Ярославле причем поставил своей задачей придать этим курсам постоянный характер подготовкой преподавателей из местных сил и образованием местных комитетов Совета института по организации и хозяйственному управлению провинциальными своими аудиториями. Такие комитеты уже образованы в названных городах, причем Смоленская и Витебская аудитории объединены в порядке управления ими.
В то же время институт в полной мере и исключительной степени проявил себя в качестве ученого учреждения издательством печатных трудов в 41 том — «Записок Института».
Крупные тома
Наиболее крупными по значению, объему и себестоимости являются 4 тома А.И. Успенского «Царские иконописцы и живописцы XVII в.», стоимостью 140 руб. экземпляр, давший автору их ученые степени магистра и доктора, и 2 тома того же автора «Императорские дворцы», стоимостью 250 руб. экземпляр. Труды профессоров института и других лиц, известных в науке, составляют содержание остальных 35 объемистых томов этих «Записок», имеющих исключительное значение для ученого мира. Причем заслуживают особого внимания 3 докторские и 4 магистерские диссертации, нашедшие себе гостеприимный приют в печатном институтском ученом органе, а также вне 41 тома альбом выставки 1913 г., альбом серебра князя Горчакова, альбом города Костромы14 и отчеты института за протекшие годы его деятельности. Даже настоящий, тягостный год для печатания не останавливает институт в интенсивной работе по издательству: к десятилетию печатается фототипическое воспроизведение знаменитого Суздальского Евангелия, богато украшенного серебряным окладом и разнообразным художественным орнаментом и изображениями евангелистов в тексте.
Друзья просвещения, каковые не перевелись еще на Святой Руси, помогли институту блестяще развернуть учебную и ученую программу небывалых не только в России, но и за границей успехов за такой же срок, и имена их будут незабвенны в институте во все время его дальнейшего уже достаточно обеспеченного существования. Принесением в дар институту крупных денежных пожертвований в сумму от 500 до 5000 руб. — всего 235 885 руб., книг для библиотеки в количестве свыше 60 000 томов, музейных предметов для учебного музея института в Москве до 12 500 они способствовали чрезвычайному росту института. И институт принимал все меры к тому, чтобы обильно жертвующие институту лица были признаны государственными деятелями и услуги их государственными заслугами, предоставлением им должности V класса по Министерству народного просвещения, званий Почетных членов института и награждением их чинами и орденами.
Особенное внимание и исключительная благодарность
Особенное внимание и исключительная благодарность института должна быть вовеки сохранена за Н.П. Каменевым, пионером денежных и музейных принесений институту из скромных трудовых средств, княгиням Марии Клавдиевне Тенишевой, подарившей институту собственный богатейший музей в Смоленске, и Екатерине Константиновне Святополк-Четвертинской5, наделившей институт первым земельным участком всего на сумму 1 600 000 руб., М.Н. Бардыгину, подарившему институту свой музей в Егорьевске с землею и зданием на сумму свыше 1000.000 руб., Смоленскомуг Городскому управлению, передавшему в ведение института свой городской музей, Степану Павловичу Рябушинскому, крупным денежным пожертвованием и неустанным трудом помогшему достичь институту заветной цели — постройки собственного здания в Москве стоимостью с оборудованием до 165 000 руб., а также Московскому городскому управлению, предоставившему участок земли для постройки собственного здания института.
Усердным приглашением частных лиц институт обязан тем, что кроме перечисленного имущества имеет собственный участок земли на станции Сиверской близ Петрограда и участок земли в Крыму под постройку дач для преподавательского состава института. Доброму расположительному вниманию учреждений институт обязан тем, что получил в собственность для ученых и учебных целей архивы надворного суда, уголовного судопроизводства, писцовый и Московской управы благочиния.
Общий денежный оборот института, не включая прихода на сооружение здания института и расходов по его постройке и оборудованию, выразился в крупной сумме прихода 696 249 руб. и расхода 672 778 руб. В сумме прихода имеется сравнительно небольшая сумма ежегодных пособий институту от казны с 1913 г., всего 77 605 руб. Включая сумму прихода и расхода по постройке собственного здания в Москве 165 000 руб., общий оборот денег за 10 лет достиг прихода 861 249 руб. и расхода 837 778 руб.
С первых же дней своей деятельности институт завязал постоянные тесные сношения со всеми учеными Обществами и учреждениями России, представителями науки и высшей администрации Русского государства.
Общение с учеными обществами
Общение с учеными обществами и учреждениями институт выразил: обменом изданий, непременным участием, приветствиями и делегациями в их торжествах по разным случаям, нередко со вручениями особых адресов; с корифеями русской науки и работниками в области археологии и археографии, а также высшей администрацией страны и видными общественными деятелями — избранием в члены института почетные, действительные и члены-сотрудники.
Всего почетных членов в институте, включая и жертвователей, состоит 388, действительных членов по избранию 238, по образованию (со званием ученых археологов и архивистов) 289 и членов-сотрудников.
Ответом на таковые действия института было самое сердечное участие высших учебных заведений, ученых Обществ и учреждений, а также членов института, с глубокой благодарностью принимавших дарованное им звание, во всех проявлениях многогранной деятельности института, в осуществлении им в 1913 г. I Археологического съезда, исключительного как по количеству прибывших на него членов (622), широкому разветвлению его по секциям — дипломатики, архивоведения, русской истории, археологии, исторической географии, Истории искусства, Истории русской литературы, а также по количеству и содержательности прочитанных на нем докладов, и в публичном самом сердечном пожелании институту наивысших успехов в приветствиях личных, письменных и телеграммных на торжественных актах института.
Широкая публика также относилась к деятельности института с полным доверием и расположением, выражая это многолюдными посещениями организованных институтом или его слушателями публичных лекций по специальным вопросам, значительной покупкой его печатных трудов, особенно курсов лекций, благодаря чему многих из них уже нет в продаже и особенно наглядно в посещении устроенной институтом выставки в 1913 г. «Древнерусское искусство и живопись». Незначительной входной платой в 1 рубль, 50 и 25 копеек (изредка в 1 рубль) публика в течение двух месяцев покрыла 18-тысячный расход по устройству этой выставки, впервые открывшей все исключительные по достоинству красоты древнерусской иконописи.
Каталог этой выставки
Каталог этой выставки — иллюстрированный, изданный в количестве 500 экземпляров, по 15 руб. за экземпляр, и краткий, изданный в 5000 экземпляров, — теперь уже библиографическая редкость.
Немало стараний было положено Советом института еще с 1909 г. к удовлетворению слушателей института вполне заслуженными ими правами по службе гражданской, преподаванию и предоставлением им прав на соискание высших ученых степеней магистра и доктора. Министерство народного просвещения в настоящее время располагает полным арсеналом материалов (программами, планом преподавания предметов институтского курса по трем отделениям — археологическому, археографическому и истории искусств, при четырехгодичном курсе, выработанными специальной Комиссией пунктами Положения об институте, долженствующими формулировать вполне справедливое применение к слушателям института прав и привилегий студентов и окончивших курс российских университетов), и нет сомнений, что эти материалы развеют предвзятые недоумения министерства и институт достигнет тех прав, которые неминуемо ему должны принадлежать. Предоставление действительным слушателям института по окончании в нем курса звания домашнего учителя, независимо от того, в каком высшем учебном заведении России они прошли предварительный учебный стаж, и преимущества к занятию учеными архивистами должностей архивариусов и заведующих архивами — есть первая тропинка к завоеванию полных прав институтом.
Во все начинания и действия Московского археологического института директор института А.И. Успенский вносил инициативу и своим исключительным примером неутомимой ученой и организаторской работы вносил оживление и одушевление во всю дружную семью профессоров и слушателей института и вселял чуткую отзывчивость к нуждам института в массе лиц, с ним соприкасавшихся. Совет института в воздаяние действительных, исключительных пред институтом заслуг А.И. Успенского по троекратном единогласном переизбрании его на должность директора института через трехлетние сроки отказался от своих прав по избранию и возбудил ходатайство перед Советом министров о признании его бессменным пожизненным директором созданного им учреждения.
Формальные соображения
Если по формальным соображениям это ходатайство и не было удовлетворено, то самый факт возбуждения его глубоко знаменателен.
В то же время ученые археологи и архивисты, питомцы института, образовав при институте Московское общество по исследованию памятников древности, присвоили ему имя A.И. Успенского, выразив тем особую исключительную признательность к бывшему своему руководителю в учебной жизни. Общество это имеет уже 262 члена и имеет свои печатные труды.
Неумолимая смерть вырвала из институтской семьи немало членов-учредителей, преподавателей, почетных и действительных членов и слушателей института. Со скорбью вспоминая их в день празднования 10-летия бывшего им родным нашего учреждения, институт просит почтить их незабвенную память вставанием.
На первом рубеже десятилетий предстоящей жизни и деятельности Московский археологический институт, окинув беглым взором исполненное им только живою верою в настоятельную потребность и святость своего дела, горит желанием и верою идти твердой поступью по проторенной уже дороге от славы к славе.
Директор института, доктор церковной истории А.И. Успенский, он же преподаватель по кафедрам истории русского искусства и истории эстетических учений.
Два ординарных академика Академии наук: доктор А. П. Павлов, преподаватель по геологии, и доктор А.И. Соболевский, преподаватель по истории русской литературы древнего периода.
Шесть заслуженных ординарных профессоров, в степени доктора: А.Н. Филиппов, преподаватель по кафедрам истории учреждений и юридических древностей, Р.Ф. Брандт по истории русского языка и славяно-русской палеографии, В.К. Мальмберг по истории археологических открытий и истории античного искусства, Н.И. Новосадский по греческой эпиграфике, B.Г. Щеглов по этнографии, В.П. Амалицкий по геологии.
Четыре ординарных профессора
Четыре ординарных профессора, в степени доктора: СИ. Соболевский, преподаватель по кафедрам греческой и латинской палеографии, Н.Н. Фирсов по русской истории и исторической географии, Д.В. Цветаев по русской истории и В.Н. Ширяев — по истории учреждений и юридическим древностям.
Два ординарных профессора в степени магистра: Б.Ф. Адлер — по этнографии и музееведению, В.М. Металлов по церковно-певческой палеографии. Два профессора в степени академиков архитектуры: АА Парланд, преподаватель по истории греческой архитектуры и античной декорации, П.А. Феддерс по русской архитектуре. Пять приват-доцентов из сдавших магистерские экзамены: АА Чернов по геологии.
Ф.В. Баллод по египтологии, Д.С. Недович ассистент по кафедрам истории археологических открытий и истории античного искусства, Н.П. Ануфриев и Н.Н. Пчелин, ассистенты по кафедрам истории учреждений и юридическим древностям.
Пятнадцать преподавателей в степени кандидатов-магистрантов: М.И. Успенский по христианской археологии, А.П. Калитинский по первобытной и бытовой археологии и доисторической антропологии, И.Ф. Колесников по архивоведению, чтению древних рукописей и чтению и толкованию памятников русского права, Ф.М. Шахмагонов по первобытной археологии и геологии, Ф.В. Воронин по чтению древних рукописей, С.А. Петровский и В.М. Архангельский ассистенты по русской истории, В.А Филиппов по истории русского театра, Н.Н. Ардашев по дипломатике, В.К. Клейн по истории русской архитектуры и чтению древних рукописей, В.И. Медяков по истории русской скульптуры, Н.Г. Первухин ассистент по кафедре истории русского искусства, Н.П. Коровин по истории эстетических учений, А.А Малинин лектор по кафедре афинские древности и А.А. Покровский ассистент по кафедре истории русской литературы.
Четверо преподавателей, имеющих звание ученого археолога или ученого архивиста: В.П. Лапчинский по геральдике и генеалогии, М.К. Тенишева по технике эмали, в качестве ассистента по кафедре истории русского искусства, СП. Рябушинский по технике древней иконописи, АА. Соколова ассистент по кафедре дипломатики.
Выпускники курсов
Окончившая Высшие женские курсы, ассистент по кафедре геологии для ведения практических занятий ВА Варсонофьева.
Два инженера-технолога: В.В. Дубянский по геологии, ВА Брандт по истории античного искусства.
Трое преподавателей, не имеющих ученых степеней, но известных своими учеными трудами: Ю.В. Арсеньев по геральдике и генеалогии, В.Н. Харузина по этнографии, В.К. Трутовский по нумизматике и сфрагистике.
Четыре лектора языков французского, английского, немецкого: Понс, Спекке, С.А Смирнов — из лиц, оставленных при университете для приготовления к профессорскому званию, и магистрант А.Н. Николаев.
Всего преподавателей и лекторов в институте 51 человек.
Из числа преподавателей института 11 человек состояли в числе слушателей института и окончили полный курс учения в нем.
Четыре лектора в г. Смоленске: В.Н. Добровольский — по истории русского народного театра, В.В. Якунин — по истории народного хозяйства, С.Н. Самецкий — по библиотековедению — из действительных слушателей института.
Огромен вклад Ивана Егоровича Забелина в историческую науку, распространение исторических знаний, организацию первого национального исторического музея. Поражает масштаб научного наследия ученого: более 250 книг, журнальных и газетных статей, докладов, публикаций исторических документов. В одном ряду с капитальными трудами Н.М. Карамзина, СМ. Соловьева, В.О. Ключевского стоят «Домашний быт русского народа в XVI—XVII столетии» и «История города Москвы» И.Е. Забелина.
Своеобразие его трудов точно определил современный историк А.Н. Сахаров: «Ни один из русских историков не проявил к проблеме народа столько интереса, сколько Забелин. Он был поистине народным историком не только по своему происхождению, образу жизни, но и по убеждениям, историческим взглядам. «Историю народа «Забелин пропустил через свой ум и сердце».
Намереваясь показать бытовую жизнь народа в целом, Забелин успел исследовать, обобщить и издать материалы о быте «верхов»: «Домашний быт русских царей в XVI—XVII столетии» и «Домашний быт русских цариц в XVI— XVII столетии».
Из истории города Москвы
В «Истории города Москвы» Забелин развивал идею, что Москва с ее постройками, хозяйством, обычаями, нравами выразила идею государственности как проявления народной жизни. Равняя всех своим деспотизмом, Москва протягивала руку народу, Москва
сила чисто народная. «Государственное в государстве строилось взаимными усилиями правительства и народа. Царь и народ вместе заодно строили здание государства, и можно сказать, что без народного наказа царь и не двигался к постройке».
Значимое место в русской культуре занимает самобытная и оригинальная личность Забелина, в которой сплелись традиционное народное мировосприятие, творческое осмысление европейской культуры, талант, феноменальная работоспособность, независимость взгляда, тяга к самосовершенствованию, нравственность, интеллигентная поведенческая культура.
Дневниковые записи — самое откровенное наследие историка, в них запечатлена многоплановая картина жизни России на протяжении почти 60 лет. В дневниках отразились государственные, политические события, общественное движение, взгляды российской интеллигенции, развитие исторической науки, философии, литературы, искусства, краеведения, формирование Исторического музея, бытовые картины жизни Москвы.
Материалы дневников, входящие в личный архив Забелина, состоят из тетрадей, записных книжек, отдельных листов. Начинается дневниковое повествование с 1837 г., когда 17-летний Забелин «освободился от тяжких объятий Сиротского дома» и поступил на службу в Оружейную палату Кремля. Последняя запись сделана 88-летним Забелиным в год его смерти, в 1908 г.
Стержень содержания дневников — умственный и душевный мир человека, склонного к самоанализу, становление личности ученого, круг его интересов и проблем. Мелкий канцелярский служащий, бедняк, Забелин рвался к великим свершениям: «Под гнетом замыслов несовершимых душа моя ожидает дела, как пищи, как воздуха, которым она только и может дышать» (1840-е гг.).
Начинающий ученый, отец семейства строил свое поведение в обществе на «любовно человеческих началах» среди «беспрерывной драки, где каждый добывает свое — кто калач, кто генеральский чин, кто звезду» (1855). Вся жизнь Забелина, начиная с сиротского детства, отмечена стремлением к независимости, обостренным чувством достоинства.
Независимость к крепких руках
По его мнению: «Наша независимость находится только в нашем труде, в моих руках, в моей голове. Богатство, связи и т.п. вещи влекут к зависимости и называются связями, кандалами. Свободен, независим тот, у кого есть крепкие руки, да царь в голове»6. Современники ценили Забелина за порядочность, 40-летний Забелин с грустью признавался: «А сколько сил было нужно, чтобы остаться порядочным».
Забелин — великий труженик. Работа для него — среда обитания. «Оказывается, что день только и наполнен работой, а как ее нет, так все пусто, даже комнаты как будто пустые, и скучно, и особенно грустно» (1870-е гг.). К науке всегда относился как к святилищу, храму, долго боялся представить работу на суд публике. «Ценил науку так высоко, что стыдился выйти к ней с неумытым рылом, какой-нибудь статейкой необработанной, материалом только что схваченным из архива и непереваренным» (1865)9. Лишь к 70-ти годам начинает он испытывать чувство удовлетворения собой и своей деятельностью.
Не учась в высших учебных заведениях (окончил несколько классов училища), Забелин прошел своеобразные «университеты», общаясь на протяжении ряда лет с представителями московской и петербургской интеллигенции. К.Д. Кавелин, И.М. Снегирев, В.В. Пассек, Т.Н. Грановский, Б.Н. Чичерин, А.В. Станкевич оказали большое влияние на развитие личности и научной концепции Забелина. Об этом свидетельствует большой объем дневниковых записей за 1860-е гг., освещающих дискуссии, споры, беседы среди ученых, общественных, государственных деятелей, литераторов, стоящих на разных идейных позициях. Страницы дневников говорят об их авторе, как о человеке, который не приспосабливается к мнению признанных авторитетов, не всегда разделяет убеждения большинства. Его нелегко переспорить, для него характерны оригинальность суждений, критический взгляд на спорящих. «Я очень часто прихожу в изумление от невежества этих ученых. Они пороли такую дичь, что боже упаси. Меня удивляло еще и то, что все вопросы у них были решены. С иронией и сарказмом отзывались они о самых существенных вопросах ума и сердца».
Взаимоотношения в сложившемся кругу
Взаимоотношениям в сложившемся кругу собеседников не были свойственны церемонность, конформизм, лицемерие, и Забелину также доставалось за его «невежество».
Интересны характеристики лиц, с которыми доводилось встречаться Забелину. Дневники поражают многочисленностью и разнообразием _ персонажей. «Чичерин все больше поражает меня оригинальностью своей головы — это немецкий учебник с разделениями, подразделениями и т.д. Так от него тянет книгосистемою, что не узнаем, живой ли это человек», — замечает он. «Маковский совсем парижанин, ничего русского не понимает, все на французский лад», заключает Забелин после разговора с художником, трудившимся над картиной о подвиге Козьмы Минина.
«Неистощимую доброту», простоту, познания в древнерусской живописи, итальянской мозаике, восточной миниатюре, произведениях Ф.М. Достоевского увидел он в императоре Александре III. Часто на страницах дневника появляется великий князь Сергей Александрович, ставший после воцарения Александра III председателем Исторического музея. Благодаря описаниям Забелина личность Сергея Александровича, которому некоторые его современники и советские историки давали весьма нелестные характеристики, приобрела другую окраску.
Неординарны мысли Забелина, касающиеся философии, религии, любви, особенностей русской истории, натуры русского человека, исторических деятелей, искусства. Знаток старины, традиционной культуры, он скептически относился к использованию академической живописи в оформлении православных храмов. Оценивая скульптуру и живопись храма Христа Спасителя, Забелин записал в 1889 г.: «Вот архиереи в облачениях в митрах с крестами в руках уселись, залезли под аркадами в углах, теснятся, свесив ноги, в позах неблагочинных, бедным некуда протянуть ноги. Что это? Скульптура русская? Ни простоты, ни величия, ни благочестия не возбуждающая. А внутри живопись нарумяненная, набеленная, напомаженная. Все оперные певцы, тенора, баритоны с ужимками певцов или простых оперных статистов. Хорош Савооф-баритон оперный лет 50, напудренный».
Манифест об освобождении крестьян
Нашла свой отклик в дневниках и общественно-политическая жизнь России. С чувством торжества встречал Забелин манифест об освобождении крестьян, с сочувствием отзывался о студенческих волнениях, объяснял закономерность появления «нигилизма» среди молодежи, порицал правительственные меры. Забелин — сторонник закона и порядка, которые являются основой норм жизни общества и государства. «Там здоровая жизнь, где законы крепки,. беззаконие, презрение к закону происходит от того, что законы ежечасно меняются, переделываются. Не знаем, что завтра будет. Нужно законы составлять с участием всего народа, как Уложение, по крайней мере».
Подходя к своему 85-летнему юбилею, служа денно и нощно Историческому музею, Забелин все меньше интересовался жизнью за его стенами. Но, как мы видим из нижеприведенной части дневников, события 1905 г. потрясли его. Почти не выходя из музея, он следил за прессой просматривал газету А.С. Суворина «Новое время», записывал впечатления о прочитанных статьях; свои заключения о событиях на Дальнем Востоке делал на основании лекций в музейной аудитории.
Многое, высказанное Забелиным в эти годы, может вызвать недоумение или неприязнь. Но нам, свидетелям сегодняшних новаций, следует быть более терпимыми в оценке взглядов 85-летнего человека, который всегда достаточно критически относился к правительственной политике, стоял в стороне от политических течений и поведал о своей растерянности, горьких переживаниях, попытках объяснить происходящее лишь своему дневнику. Упрощенная оценка сложных политических событий начала XX в. и искренняя боль за судьбу России вылились в желчные, злые и пристрастные строки; но эти строки были написаны, и вычеркивать их из наследия знаменитого историка, упрощать его образ мы не вправе. Главное же верно отметил АА Формозов, написавший первую серьезную биографию ученого: Забелин в ту бурную эпоху «надеялся, что Россия не исчезнет, что будет продолжаться изучение ее истории, и хотел, чтобы результаты его собственного труда не забылись, а заняли видное место в этом процессе».
Составление завещания Забелиным
В 1905 г. Забелин составил завещание, по которому 170 тыс. руб. выделялось научным учреждениям, 70 тысяч — Историческому музею на приобретение новых коллекций, 30 тысяч на издание наследия Забелина. Он возвращал музею свое жалованье за все годы! службы. Музею завещал свою библиотеку коллекции рукописей, икон, карт, эстампов.
Публикуемая часть дневников — время последнего царствования в истории России — отражает завершающий этап жизненной и творческой биографии Забелина. В эти годы он создает «Историю города Москвы», переиздает с дополнениями свои прежние работы, пишет статьи и доклады. Исторический музей, в котором он с 1885 г. служил товарищем председателя, стал местом и смыслом его жизни. Громадный научный авторитет Забелина поднимал престиж музея в обществе. «Многих привлекало не имя музея, а имя Забелина, шли к нему», — вспоминал академик М.Н. Сперанский, молодым человеком работавший с Забелиным.
Формирование коллекций музея — одна из основных забот Забелина. О плодотворном его труде красноречиво говорят цифры: в 1886 г. в музее насчитывалось 15 тысяч вещей, к 1908 г. — сотни тысяч. Еще в начале своей научной деятельности Забелин восхищался талантом Н.В. Гоголя умением подмечать мелочи, дающие яркую картину действительности. Большое внимание уделял Забелин собиранию не только исторических раритетов, но и бытовых обыденных вещей. Благодаря широкому собирательскому спектру музей выполнял свою основную задачу — определить место России в цивилизованном мире и показать жизнь народов, когда-либо населявших территорию империи. Музей также становился научным, информационным, культурным центром города и страны. Собрания музея предоставлялись для занятий историкам, научным обществам, учреждениям, учащимся. В аудитории музея (построена в 1889 г.) читались лекции по истории и археологии. Здесь же проходили различные съезды, заседания Московского археологического общества, Товарищества художников, Нумизматического общества, Общества сельскохозяйственного птицеводства, коннозаводчиков и т.д. 90 раз в год предоставлялась аудитория для различных мероприятий.
Прохождение выставок в залах музея
В залах музея проходили выставки: среднеазиатская, японская, французская, выставки частных коллекций, произведений отдельных художников и их объединений.
К началу века в музее все больше становилось сотрудников и помощников, рос их опыт и авторитет, но до конца дней Забелин оставался в центре музейной жизни. В конце 1890-х гг. заметно меняется почерк Забелина, он с грустью перечисляет покойных друзей и знакомых. Говоря о старости, мудро рассматривает ее как восхождение на ступени жизненной горы, откуда видно многое, что нельзя было видеть раньше.
Дневники Забелина, несмотря на нерегулярность их заполнения, отразили сложный путь, который прошли его современники из поколения романтиков 1840-х гг. через эпоху Великих реформ до 1-й русской революции. В дневниках предстает личность ученого, создавшего уникальные труды по истории быта России, образа жизни ее народа, человека, обладавшего «чувством семейного очага, родной страны, чувством племенного народного эгоизма, себялюбия, чувством своей жизни, своей истории, географии».
Настоящая публикация является первым изданием дневниковых записей И.Е. Забелина, она охватывает последний период жизни выдающегося русского историка (1894 — 1908), тексты приводятся целиком — без купюр и сокращений.
1894 г. 7 января, пятница. Заключительный вечер после трех заседаний Приготовительного комитета X Археологического съезда в Риге, в 1896 г. У графини Уваровой. Собираться к 9 часам. Ничего не зная, пошел в сюртуке. Прихожу. Все во фраках. Вижу, великий князь сидит2. Этого я не ожидал. Поклонился. Он поздоровался, подавши руку. Я сел у двери против молодых графинь1 и стал вслушиваться в их разговор с Кочубинским и Успенским5. У великого князя сидела графиня, Павлов А.С. и Всеволод Миллер. О чем- то говорили. Прошло полчаса и боле. Я глядел в толпу и не видел, как великий князь подсел к молодой графине и ко мне. Оглядываюсь — он уже сидит. Говорил с графиней по-французски. Потом обратился ко мне с вопросами. Не приобрел ли чего нового. И пошел разговор о портрете Елизаветы в мужском костюме и других ее портретах. Говорил, что их много в Петергофском дворце.
В июле, летом
«Вы были там?» — «Я там был в 1850-х годах». — «О, теперь там совсем не то, что было. Поедемте со мною, я вам покажу. Я возьму вас с собой. Непременно, непременно. Так, в июле, летом. Там много любопытного». Я говорю, что и в Гатчинском дворце, я слышал, много есть портретов, попросту сказать, на дворцовых чердаках там много хранится такого, что было бы очень полезно для музея. Вообще, длился живой разговор. Я представил на его разрешение мою мысль украсить стены музея акварельными изображениями людей, их быта и пр. для каждого века, начиная со скифов. Конечно, он одобрил.
Вообще, он почтил меня долгим живым разговором запросто перед всею ученою публикою. Самоквасов не вытерпел и подсел к нам, приглашая великого князя осмотреть его архив. Я заметил, что устройство ужасное. Великий князь сказал, что как- нибудь летом посетит архив.
1894 г. 8 января, суббота. Утром в музее были в 10 1/2 часов Успенский и Кулаковский. Я показывал им, как Демьянова уха, музей. Потом явился профессор варшавский Филевич осмотреть музей. Я поручил Василью, а потом сам пришел к нему. Оказалось, что он, собственно, со мною хотел побеседовать о том, что он, следуя моему объяснению «быстриц», проследил по карте имена рек и мест и нашел, что границы племен славян можно определять по этим указаниям. По его мнению выходило, что Краков не польского племени, а хорватского. Я просил его заняться этим вопросом, ибо он выяснил многое в распределении славянщины.
Потом явился хранитель Смоленского музея Семен Петрович Писарев со своим сочинением, которое непременно хотел мне прочесть, чтобы узнать мое мнение о его работе. Надоел, и я без церемоний кончил с ним уже в 4 часа.
1894 г. Января 16-го, воскресенье. Был у великого князя с М.П. Чериновым, начали с шампанского и к 10 часам уже было переходили вниз курить, потом пили, потом курили, опять пили и пошли опять курить. Встретился граф Стейнбок8 и провел нас в другое место, в кабинет великого князя. Отворили дверь, а он сам курит и приглашает меня. «Если позволите», — я сказал и по его приглашению сел против него.
Благодарность за деньги
Сидели Маклаков, Истомин, министр новый Муравьев, еще кто-то. Я думал поблагодарить его за то, что музей получил по смете 20 тысяч. Но думаю, зачем здесь говорить о домашних делах. А великий князь говорит: «Вас нужно поздравить с получением». Я встал и стал благодарить, что помогло его ходатайство. Общий разговор о том, как не надобно было делать выставку в Нижнем. Туда никто не поедет. Великий князь сказал, что вчера у него был Найденов и представлял, что московское купечество не желает принимать участие в выставке. Раздался один удар звонка, и великий князь ушел. Степанов предложил шампанское. Пили с Чериновым, который спросил меня, можно ли представиться великому князю. Ведь он разговаривает запросто. Я говорю: «Изобретите мотив и явитесь. Он будет рад». В 12 1/2 — ужин. Сидел между Чериновым и Лопатиным. После ужина опять танцы, и великий князь пошел. Было вообще весело, шумно, толпа громадная.
1894 г. Января 18-го, вторник. Обед у Солдатенкова. Митрофан Щепкин с женою и сыном; Медведева, артистка, с дочерью; Шуберт, бывшая артистка. Разговор о театре, о Мочалове, Щепкине, традициях Малого театра. Южина все находили неудовлетворительным, бездарным, но работящим.
Января 20-го, четверг. В 4 часа у графини Уваровой. Прибыли великий князь с великой княгиней. Были Сизов и Жуковский П.В., князь Щербатов Н.С. и княгиня С.А. Еще дама из свиты великого князя. Великий князь как подошел к серебру: «Иван Егорович осмотрел и, верно, остался недоволен». Я говорю: «Точно так. Нет древностей. Все более или менее ново». Потом чай. Потом смотрели акварели молодой графини. Затем сели за общий разговор, все по-французски.
Между прочим, анекдот. Барон де Бай, отыскивая Иловайского, стал спрашивать городового. Городовой не знал, что отвечать. Но когда увидел, что это француз, то распростер объятия и поцеловал его. Я прибавил: вот тема для художника. Нет, говорит, это вот, если друга объятия. Вообще, посмеялись этому, и он стал прощаться.
28 января, пятница. Утром в 10 часов телефон известил, что великий князь требует меня в 12 1/2 часов. Отправляюсь в 11. Принял вскоре же, прежде других. «Извините, что я Вас потревожил». — «Помилуйте, считаю за счастье». — «Князь Трубецкой прислал мне планы старого дворца в Кремле.
Продолжение разговора
Прочел его письмо. Вот возьмите и ответьте». Разговор продолжался о дворце, как был, когда построен существовавший до нового. Я сказал, что впервые при Елизавете, а потом при Александре I прибавлен и т.д. О подземельях и пр. Я, говорит, планы пришлю вам. Я говорю: «Позвольте взять мне уже теперь с собою» — и взял. Говорили с полчаса больше.
1894 г. 29 января, суббота. Вечером в заседании Общества любителей словесности. Вышла путаница. Великий князь прибыл с аудиторной лестницы, а я ожидал его с передней. Явился Степанов и сказал, что получил не один телефон, что приезд назначен в аудитории. Кто тут виноват, не знаю. Однако Великий князь был очень любезен. Призвал меня, спросил о планах, потом в дальнейшем разговоре повторил, что возьмет меня в Санкт-Петербург. Заедет в Химки и возьмет непременно. Потом, когда я провожал, подал руку и ворочал меня. «Зачем вам по лестницам ходить?» Я говорю, что мне надо домой. Степанов прибавил: «Разве нет входа прямо на квартиру?»
— «Нету». Великий князь о гобеленовом портрете, подаренном Плавилыциковым. Я сказал, что через Струкова. «А я вам передам его альбом, который он непременно хочет в Исторический музей». — «Ну, альбом!» И Степанов прибавил, что плохой.
28 февраля, понедельник. Заходил ко мне М. Стасюлевич, очень веселый. Приезжал в Москву собирать сведения о городских училищах. Верно, нашел что-либо выгодное для петербургских училищ, оттого и стал весел. У нас попечители и попечительницы. Там их нет. Правит Думская комиссия. Но теперь требует министерство тоже попечителей. Они сделали таковыми всех членов комиссии, 30 человек. У нас правит один человек Управы — Лебедев. Для Стасюлевича это удивительно и беззаконно. Он и рад, что в Москве беззакония. Сказал, что я теперь на Саваофа похож, шевелюра моя, длинные волосы.
18 марта, пятница. Был с князем Н.С. Щербатовым у великого князя, представил для подписи дипломы. Это, говорит, новость, никогда не видал. Далее разговор о раскопках в Кремле. Живо интересуется, чтобы был найден архив и библиотека.
Позволение на представление
Словесно представил и испросил соизволения на представление к чину Орешникова и на определение Харузина26 в помощники хранителя и Терехова в библиотеку.
1894 г., апрель. Чтения в аудитории. Графа А. Толстого памяти. Великий князь подошел ко мне и объявил, что он оттягал у сестры икону Петра митрополита и складень Анны Кашинской, и пригласил меня осматривать у него эти памятники в среду в 11 часов 27 апреля, в день, когда у него в два часа назначен был прием для представления ему всех по случаю его возвращения из-за границы. Я явился за 20 минут до 11 первый, потом голова и Власовский. Я тотчас был принят и оставался у него целый час. Он это заметил. Я говорю: «Кстати уже и на прием останусь». Истомы Савина32 по подписи. Я пришел в восторг и сказал великому князю, что Петр благословил его сею иконою. И Анна Кашинская любопытна. Потом стали говорить о том, о сем, о Петре I, Екатерине, Елизавете.
«Новое Бремя», № 6569. Июня 14-го, 1894 г. По поводу спиритизма Елисеева. Он говорит, что подобные чудеса составляются посредством внушения, гипноза. Но как? Он видел в Египте, как факир вонзал кинжал в грудь юноши, и потекла кровь и т.п. По-моему, это внушение происходит, делается сначала приготовлением, известного рода представлением, сценою к тому, чтобы навести мысли зрителей на известный момент. Затем зритель сам логически приходит или создает себе внушение. Факир сначала глядел на зрителей особым взглядом, ужасным проницанием, потом махал кинжалом и коснулся груди юноши. Ясно, что зритель по ходу логическому своих мыслей должен был вообразить кровь. Все делает настроенное на тот или другой лад воображение. Чудеса Божьей Матери Споручницы. Толпа пришла видеть чудо. Долго стояла с этой мыслею, и чудо стало бегать у всех в воображении. Все реально увидали чудо. Когда в Чертомлыке обвалился угол земли в яму, мне показались руки, локти, торчавшие под обрушенной землею. Логически я должен был это видеть. Мысль была так настроена. И у спиритов все дело в обмане, неустройство воображения зрителей. Здесь причина всякого рода чудес. Видят то, к чему настроены в мыслях. Следовательно, надо только настроить или настроиться, и увидишь чудо.
Рассказ о военных ужасах
В училище мы с жадностью слушали рассказ старика служилого о 12-м годе. Он так настроил нас военными ужасами, что, прекратив рассказ, помолчавши некоторое время, он встал с места, дабы идти из спальни в коридор, — мы все в испуге от него бросились и разбежались, как от француза. Многие забились под кровати. Таково настройство мыслей. Все покажется, когда что-то настроился видеть. Значит, слово, внушение есть настройство мыслей. Это, конечно, особое искусство, вообще искусство фокуса и фокусника. Отвод глаз, т.е. отвод у зрителя мыслей на известный лад.
3 октября 1894 г., понедельник. В музее Само- квасов читал как бы лекцию студентам о своих курганных древностях и раскопках. Студентов собралось более ста. Пропал один экземпляр каталога.
20 октября 1894 г., четверг. В 8 1/2 часов вечера Максим пришел и сказал, что Государь скончался.
15 декабря. У великого князя. Поздравил с монаршею милостью6. Доволен. «Давно вас не видал». Я докладывал об аудитории для студентов. Не разрешил. Потом о приобретениях. Я говорил о рукописи за 280 рублей. Об орлике золотом. Он рассказывал, что в Санкт-Петербурге на него нападают, для чего ведет раскопки Кремля, что Благовещенский собор треснул, Успенский тоже. Я ответил, что рано или поздно это надо было сделать. «Вы были в Крыму?» — «Нет. Если позволите, весною подышать морским воздухом».
Беспощадная строгость закона есть только одна сторона медали. Другая, противоположная, являет неукротимый нрав, упрямый, непокорный, что должно обозначать нравственные свойства народа, любовь к независимости, самостоятельности, самобытности. И закон и сторонние наблюдатели приписывают это народному варварству, грубости, дикости, быть может, его состав заключает в себе великую силу добрых жизненных качеств. Что такое, например, раскол, как не стремление сохранить свою самость в вере, независимость мнения и убеждения. Выражается это в грубых формах, но формы изнашиваются, изменяются. Остается сущность, душа, дух, который неизменно выразится в других формах, более осмысленных и здравых.
Сущность народного духа
Сущность в том, что я хочу верить по-своему, как сложилось у меня мое верование. Значит, в этой области я требую независимости. Нельзя заставить насильно веровать, говорили спутники Никона за мощами Филиппа. Эту сущность народного духа и надо расследовать, какое добро в ней скрывается.
1895 г. 5 января, четверг. В два часа с небольшим прибыли в музей на выставку картин Великий князь Сергей, великая княгиня Елизавета Федоровна, великий князь Павел. Я едва успел, ибо дали знать, что выехали великие князья. В темном переулочке сбрасываю шубу, скидаю калоши, а великий князь Сергей Александрович уже в сенях и, увидав меня в переулке, идет ко мне, так что не я его встретил, а он встретил меня. На фраке у меня орденов не было. Привет. Совет не ходить наверх, и потом обещал дать в музей какие-то пелены и воздухи. На прощание, идя с лестницы, я доложил ему о просьбе И.В. Цветаева, который с этой просьбой был у меня накануне, 4-го числа, относительно временного помещения его слепков, для которых в университете нет места. Великий князь разрешил.
1895 г. 7 февраля, вторник. Сегодня в музей пришел художник В.В. Верещагин. Мы стояли, рассматривая сундуки, с Орешниковым, Котовым41 и Сизовым. Он побежал прямо к Орешникому и начал сердито выговаривать о том, как и что происходило, когда он продавал коллекцию Подклюшникова в Нью-Йорке, в Америке. Начал ругать матерно тамошних мошенников, которые его будто бы так обошли и обдули, что старые вещи, чернильница и пр., как он упоминал, там остались даром. По его матерным словам выходит, что его будто ограбили. Я, прочтя когда-то в газете, что он там продавал старинные вещи, все- таки не совсем этому верил. Но теперь он уж сам сознался, что дело так и было, и настаивал только, что его ограбили, что он потерял сорок тысяч и т.д. Орешников по верному чутью принял матерны на свой счет. Он кричал сердито, побледнел, дрожал. Все это происходило вот отчего. Орешников в разговоре с графиней Уваровой по поводу Щукинского музея: что он — дело спорта, а не науки, что впоследствии может быть продан за границу, против чего графиня спорила, а затем, никак в доказательство, упомянул, как русская старина продавалась в Нью-Йорке, кивнув на Верещагина.
Попадание в цель
Орешников, стало быть, попал прямо в цель, и Верещагин потому теперь и бесится.
Хороша и графиня. Она тут же хвасталась, что братину, за которую была назначена цена в 150 руб., она продала музею за 700 руб. Помогая, конечно, бедным. Вот каково музею от его благоприятелей. 15 марта, среда. Приходил в музей Филимонов, настоятельно желал меня видеть. Хотел идти на квартиру, но его обманули, сказали, что я приду в час, как и произошло. Зашел он в канцелярию курить. Сизов попросил меня идти к нему. Прихожу. Первые его слова: «Ну, мир». Подал мне руку и начал меня убеждать, что никогда, нигде он не говорил про меня ничего дурного, что всегда желал мне добра, что в Обществе истории и древности против меня действовали интриганы, а он ничего не знал. Не знал и дня моего юбилея, 1 ноября, что все документы по этому делу сохраняются и в них значится, что он, Филимонов, тут ни при чем. Вообще, все оправдывался во всем, раскаивался, так сказать. Но утверждал, что всегда уважал меня и т.д. Потом хвастал о своих работах, которые будут скоро изданы. Орнамент какой-то он разобрал с самого начала, чуть не от Адама. Говорил о пропаже денег после Викторова44 и Лебедева в Обществе древнерусского искусства, что после Лебедева нашли всего 3 рубля, а надо быть рублей 500, что он знает вора. Намек на жену Лебедева. Хвастал, как разговаривал с покойным Государем, как он крикнул на ныне царствующего Государя, когда тот, бывши в Оружейной палате еще мальчиком, полез было по железной двери вверх. Что если увидит Государя, то скажет ему, чтобы он уничтожил этот закон. Закон несправедливый. Из всего разговора обнаружилось, что он потрясен своим увольнением, и говорил, как помешанный. Сизов и другие так и объясняют, что он помешался. Но, на мой взгляд, его речи были те же самые, как и в прежнее время, — величайшее самомнение и хвастовство, парализованное теперь горечью отставки. «Я теперь не хочу служить, и если буду служить, то только в Оружейной палате».
21 марта, вторник. Явился к великому князю с наградными списками. Он прямо сказал, что исполнены ли все правила, что перешагнуть через ордена нельзя, что если неправильно представлено, то ничего не дадут.
Крюковые рукописи
Принял хорошо. Сказал, что желал меня видеть, хотел даже пригласить и рад, что я явился. «Надо вам показать кое-что». Это были иконы и рукописи — дрянь: летописец Дмитрия Ростовского, крюковые рукописи самые дрянные. Коллекция воздухов и плащаница — дар музею. Я доложил о Постниковых иконах, что они нам не надобны. Очень согласен, что цена 400 руб. сумасшедшая. Я предложил поторговать вещевые предметы, кресты, панагии. Потом об Археологической комиссии доложил ему, о Херсонесе, что если соизволит отпустить меня в конце Святой на два месяца, то я сам отберу вещи. На отпуск согласен.
Хорош бы я был с наградными списками, если бы послушал, как предлагал их писать князь Николай Сергеевич. Например, Станкевичу прямо Анну на шею. И писать прямо в Комитет о наградах, а не к министру 1895 г. 22 марта, среда. Были великий князь с великой княгиней на выставке исторических картин. Потом смотрели вещи, купленные из Керчи, и Серова портрет покойного Государя.
28 марта, вторник. Был в музее один великий князь без свиты, только был Истомин. Смотрел портрет Серова и обошел, смотря, наши рабочие и кладовые залы.
11 апреля, вторник. Был у великого князя с отчетом по музею и поднес свою книгу «Быт царей». Благодарил за отчет и за книгу. Очень любезен. Спрашивал о 2-й части книги. Я говорю, что не мог еще составить, не успел. «Материалы ведь у вас готовы?» — «Нет, все еще собираю, работа мелочная, бисерная». Спрашивал, когда писан мой портрет Репиным. Говорю: «В 70-х годах, простите, не помню года». — «Он мне нравится, очень хороший портрет». — «Графиня Уварова все спорит, что не хорош». — «По какому случаю он написан?» Я говорю: «По заказу Третьякова». — «А где Ваш портрет Серова?» Говорю: «В библиотеке музея». — «Да, даже и забыл. А когда вы начнете отделывать Екатерининскую залу?» Говорю: «Если по порядку идти, то не очень скоро, нам еще до Михаила Федоровича дойти не скоро». — «Да что ж, Михаила, Алексея и прочих до Петра — все смешать можно?» — «Нельзя, Ваше Высочество.
Дача в Химках
Михайлове время очень отлично от Алексеева в отношении художеств, потом Петровское». «Но затем, — говорит, — Анна, Елизавета, Екатерина — все одно». — «Нет, Ваше Высочество. Аннино время опять в отношении художеств — грубое, частью голландское, частью остзейское. С Елизаветы уже начинается французское влияние и идет при Екатерине». — «Когда вы в Крым? Как ваше здоровье?» Говорю: «Не совсем исправно». — «Да, там, в Крыму, вы поправитесь, там для вас будет хорошо». Говорю, что должен был ехать с больной дочерью, а доктора не позволили. «А как больна ваша дочь?» Говорю: «Страшным нервным расстройством». — «О да, в Крым нервным нельзя ехать. Там для них очень вредно». — «Если разрешите, Ваше Высочество, буду жить на даче в Химках».
Потом говорил о каком-то ковчежце с ризы Богородицы, принадлежавшем будто бы князю Якову Долгорукому. Предлагают купить, променять. Документ 1829 г. под старый почерк. Спрашивал, следует ли продолжать раскопки в Кремле. Говорю: «Ведь рано или поздно это надо было сделать. Надо осмотреть подземный Кремль и в археологическом отношении и в строительном. Каков, например, проезд Троицких ворот. Карета могла провалиться в проезде».
1895 г. 1 июня, четверг. Великий князь был в музее, смотрел портрет Александра III, что пишет Серов, и вещи из раскопок на Сходне у Спаса в Курганах.
Июня 11-го скончался Д.А. Ровинский, о чем я прочел в газетах 13 июня. В этот день, 13го, был у меня в музее Иван Петрович Корнилов. 1895 г. Прочитал телеграмму от 12 июня, что Д.А. Ровинский скончался в Вильдунгене (11 июня), а затем объявление в «Московских ведомостях», № 163 (пятница, 16 июня), что тело прибудет в Москву в субботу, 17 июня, по Брестской дороге около 9 часов утра, отпевание на Тверской у Василия Кесарийского, погребение у Спаса на Сетуни. Явился я из Химок. Дождь, ливень, ветер, холод, весь измок. Жду, пришел поезд. Тела нет. Справляюсь во всех местах, ничего не знают. Прибыл еще какой-то знакомый. Растолковал я ему, что ничего нет. Подошел к книжному столу, вижу в «Московских ведомостях», № 164, объявление, что тело прибудет вместо субботы в воскресенье, 18-го числа, что о дне отпевания будет объявлено особо. Ночую в Москве.
Дамы из Санкт-Петербурга
Наутро являюсь. Опять ничего нет. Какие-то две дамы прибыли из Санкт-Петербурга. Я сказал, что завтра, в понедельник, не явлюсь, ибо стало неизвестным, когда прибудет тело.
11 июля. Князь Н.С. Щербатов сообщил мне, что великий князь желает меня видеть перед своим отъездом. 5-го числа я послал ему поздравительную телеграмму, а князь Н.С. сам ездил в Ильинское, где великий князь спрашивал любезно обо мне и заявил желание видеть меня. Ответную телеграмму он прислал любезную.
12 июля, среда. Явился к великому князю в 10 часов и был принят только в 1/2 первого. Много было народу, все важного. Он желал только проститься со мною. Спросил о здоровье, что приобретено вновь. «А вещи, шлемы и пр., найденные в Ипатином переулке, я, говорит, доставлю вам осенью». Вот и все. В тот же день он уехал в Санкт-Петербург и потом на два месяца за границу.
Восходя на 75-ю ступень жизненной горы, я увидал многое, чего не видал прежде. Стали со всех сторон открываться новые горизонты-небосклоны. Покрывавший их туман стал проясняться, стал исчезать или уходить вдаль. Это туман унаследованных понятий, ложной лжи ложь, как говорили люди Смутного времени в начале XVII столетия о тумане своих событий и людских поступков. Обнаруживалось, что эта ложь есть прирожденная человечеству фантастическая сила, плод его вообразительных способностей, дар самой его природы, особый талант беспрестанно создавать себе фантомы — обманы воображения, миражи. Как и когда человек возродился на Земле, неведомо, да едва ли когда он узнает об этом.
Но возродился он, — одаренный мыслью и воображением. Эти дары тотчас стали работать, как повелевала им их природа. Мыслью человек уяснял себе окружающий мир, старался понять, где он и что он. Воображение претворяло эти понятия в живые образы, потому что иначе человек не мог себе и представить движение своей мысли. Он мыслил образами.
Созерцание окружающего мира — бесконечного, беспредельного в небесах, в морских волнах, на самой земле в ее бесчисленных тварях, великих, как слоны, и мелких, как мошки и букашки, приводили его в трепет.
Человек могущий — Отец Всемогущий
Он ясно вразумел одно, что он среди природы такой же червяк, как и вся мелкая тварь на Земле. Он понял в глубине души, что он, по человеческому понятию, не более как беспомощный ребенок, у которого, по человеческим же понятиям, необходимо есть отец. И вот начало понятий о непостижимом Боге-Отце, от которого в полной мере зависит счастье и несчастье детей. Отец посылает детям всякую благодать и всякое наказание за ослушание его воли. Этот отец, т.е. весь порядок небесных и земных явлений, грозных и милостивых, все действия и деяния естества природы, приобретают, однако, только одни человеческие черты, все человеческое, возвышенное до беспредельности.
То есть Отец есть увеличенный до беспредельности сам же человек. Других понятий о мире человек не мог себе создать. Не мог вылететь, выскочить из человеческого ограниченного существа.
Когда люди расплодились и сильные из них поработили малосильных, тогда Отец небесный представлялся уже в образе Господина, и дети получили имя рабов. Потом явилось царство небесное и Отец именуется уже Царем небесным. Все непостижимые явления природы небесной и земной получили свое средоточие и яркое выражение в живом, действующем образе Бога, исполненного, однако, человеческими чувствами гнева и милости, всеми человеческими качествами. Это был идеал могущественного, до безграничности увеличенного в его качествах и свойствах человека. Других понятий о Боге не существовало, да и не могло существовать, ибо человек был во всем ограничен человеческою природою и, как сказано, не мог выскочить из своей человеческой шкуры. Всем явлениям окружающего мира он давал живые образы. В этом состояло его творчество, неколебимо существующее и доселе. И теперь каждый творец-художник, и простой мастер связь своих понятий о чем-либо воплощает в образах. Романист, живописец уловленную идею претворяет в образы, и связь подвигов, поступков человека или состояние человеческой души, взирающей на окружающий мир. Морская волна, свет и тень воды у Айвазовского.
Золотые слова, что купец завладел всем, что все стало продажно. Монополия осмотра жизненных продуктов.
|
|
|
|
автор : |
архив
|
e-mail : |
moscowjobnet@gmail.com
|
статья размещена : |
01.11.2019 00:50 |
|
|
|
|
версия для печати |
|
|
|
|
|
НАЗАД |
|
|
НА ГЛАВНУЮ |
|
|
|